Александр Шаравар - На краю

– Дьявольские происки, – только и произнес батюшка выставив передо мной свой крест и начал читать молитву от которой мана запасенная в кресте начала высвобождаться. Для меня это полностью бесполезная вещь, а вот против всякой нежити подействовало бы. Самое интересное, что сам батюшка не видит как мана света из креста распространяется вокруг него, но верит, что этот крест защитит его от меня.

– Извини, но ты меня не вспомнишь, – произнес я отключая сознание батюшки после чего проник в его сознание в поисках интересной информации.

Как оказалось церковники знали о существовании магии. Но в последние несколько веков практически не было проявления магии где либо, так что даже сами церковники в большей своей части воспринимали все рассказы о чернокнижниках и колдунах с которыми необходимо бороться не иначе как сказку.

А вот действующие артефакты действительно существовали у церкви. Никаких подробностей батюшка не знал, но существование святых предметов имеющих какие-то сверхъественные способности было реальным фактом, он считал, что на эти предметы сошла божья благодать.

Я же в кресте рассмотрел магическую структуру которая была чем-то похожа на мой конвертор маны и накопитель. Правда сама структура практически распалась, если бы этот артефакт делал бы я, то сказал бы, что ему несколько столетий. Из памяти батюшки я знал, что этот крест подарил настоятелю собора помещик при открытии в тысяча восемьсот семьдесят пятом году и уже тогда это крест считали святым предметом.

А дальше этот крест передавался от настоятеля к настоятелю пока во время второй мировой войны его не вывезли в Германию, откуда он вернулся лишь десять лет назад когда в международном суде удалось доказать, что крест находящийся в музее был незаконно вывезен нацистами.

Больше ничего батюшка о сверхъестественном мире не знал. Да он замечал, что когда освещал помещения с этим крестом то людям там становилось приятно жить и различные невзгоды не беспокоили их некоторое время. Но все списывалось на волю бога.

Был еще один эффект у этого креста, а именно сброс отвода глаз со всех находящихся вблизи от него. Вот только каким образом достигался этот эффект я не знал, на всякий случай я скопировал магическую структуру из него и подправил расползающиеся энергоканалы заклинания внедренного в него. Теперь крест прослужит еще пару веков.

Покинув собор я отправился в сторону нового дома нашей семьи который построили на деньги которые я пересылал родителям во время работы на охранное агентство.

Уже при приближении я почувствовал скопление негативных эмоций над домом. Было понятно, что не все в порядке у родителей. Также я заметил, что в доме было трое человек, двое около шестидесяти лет отроду и один около двадцати, двадцати пяти. Так у этого третьего состояние здоровья было отвратительное, он был парализованным и именно он испытывал все те негативные эмоции которые скопились над домом.

Кто это такой думаю гадать не было нужды. Видимо операция по удалению опухоли прошла не так как планировали врачи и хоть опухоль удалили, но теперь Андрей лежал полностью парализованным.

Честно говоря я так и не придумал, что сказать родителям при своем появлении. А ведь я думал над этим вопросом давно, не меньше пары лет как я думал о том, что сажу при встречи. Плюнув на все я открыл калитку и пока решимость не прошла нажал на кнопку дверного замка.

– Иду, иду, – послышался крик мамы из глубины дома. Я же нервничал как какой-то ребенок. Можно было конечно выровнять свой эмоциональный фон, но я не хотел этого делать.

– Мама, привет, – улыбнулся я когда постаревшая мать открыла дверь.

– Федя, ты? – продолжить мама не смогла схватившись за сердце она упала в обморок, я с трудом успел подхватить ее телекинезом, а тут еще и отец выбежал на восклик мамы и тот увидев зависшую жену в воздухе, а потом и меня тоже не устоял на ногах, они у него подкосились и он начал падать на пол, но был подхвачен вновь мною.

Прежде чем, что-то объяснять я проверил состояние мамы и понял, что дело плохо. У нее произошел сердечный приступ, благо, что заклинание среднего исцеления у меня получается уже на автомате, а потому я сразу его применил и на маме и на папе.

Папа сразу удивленно посмотрел на меня, потом встал на ноги освободившись от телекинеза и и к чему-то прислушавшись уверенно кивнул сам себе, после чего повернулся ко мне.

– Давай, Федя, неси мать к нам в комнату. Пусть в себя приходит, а мы на кухне поговорим. – взял в свои руки ситуацию отец.