Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

Тут Алекс очень ярко вспомнил то свое состояние во время боя, когда в нем вызрело и практически подчинило волю желание выхватить свой пистолет и броситься на встречу врагу. Что бы попытаться перестрелять всех в лобовой атаке. Он осекся. — А ведь это оно и есть, подумал Алексей, — желание под давление страха погибнуть, сдаться, принести себя в жертву. Он помнил, как у него парализовало способность думать и размышлять. — Охохо. Вот оно как! Но промолчал. Ему было стыдно за тот порыв слабости.

— Молодец, Алексей! Верно! Все верно вывел. И догонит. И убьет. Такова ее природа.

Алексей кивнул. Приложил руку к болевшей скуле и осторожно потер ее ладонью. — Тааак, а Волк меня зачем по лицу двинул? — А это шоб твой андреналин, которого в тебе по самые гланды было, хоть чуток на землю выплескался. Усмехнулся Петрович, подмигнув растерянному сталкеру. — Ты помнишь, Степан тебя водкой напоил? — Кто напоил? Недоумённо уставился начинающий сталкер на Петровича. — Кого напоил? А да. Помню. Что-то помню. Петрович с любопытством наблюдал за лицом Алекса. Там было написано все. И страх. И сомнения, и вера, вперемешку с неверием в себя, и желание оценить свою веру и многое другое. — А помнишь, как тебя трясло?

— Помню.

— Ну вот. Больше тебя так трясти не будет. Алекс снова недоверчиво посмотрел на Петровича. — И почему же?

— А потому что сначала твой организм получил по физиономии за то, что ты был в перевозбужденном состоянии и не стремился вернуться в спокойствие. Этот удар лег аккурат поверх еще не успокоившихся центров твого страху в мозге. Смекаешь?

Алекс кивнул. — Т. е. в твоем мозгу центр перевозбуждения и страха еще активнее стал. Затем в тебя залили водки, что б вытравить в твоей голове те центры, которые перевозбуждены. А перевозбуждение у тебя было в центрах страху. А водка, она ж яд! Только есть у нее хитрое свойство, яду больше там, где больше кровообращение. В твоем же мозгу самым активными на тот момент были центры страху и значится кровь больше всего протекала через них. Смекаешь? Алекс поперхнулся кашей и в который раз снова с удивлением посмотрел на Петровича. Только что ему дали урок по высшей нервной деятельности, да еще объяснили, как быстро нейтрализовать психические отклонения в стадии перевозбуждения. И кто? Обычный человек в необычном месте? А может необычный? — Алексей. Ну не гляди ты на меня так. Зона, она уму разуму учит. Здесь все, кто выжили, знают ой как много и о теле, и о душе, и о духе. Иначе никак. Ты погодь. Станешь куда мудрее многих из нас. Вижу я в тебе глубину великую. Много туда знания войдет. Главное — не отказывайся, когда давать будут. Алекс кивнул головой. Говорить ему было нечего. Он снова восхищенно созерцал себя в кругу столь удивительных людей. Получается, что главный учитель здесь не люди, как таковые, а та жизнь, которую они здесь ведут. И Зона, как место, как средство и как стимул. Ух и круто же получается. Он смотрел на Петровича, наминал кашу и чему-то своему хорошему загадочно улыбался.

Прошло несколько часов. Ребят всё не было. Алекс пошел на кухню. Надо было приготовить к их приходу чего-то посытнее да повкуснее.

Когда Волк с командой зашли в деревню, уже темнело. Двоих раненых тащили на импровизированных носилках из толстых веток. Первому раненому осколком задело ногу. Второму досталось больше. Осколок вошел в живот. Несли раненых долго. Раненный в живот был практически при смерти от потери крови.

Волк ушел к тайнику, за исцеляющим артефактом. Часть народа занялась подготовкой к операции. Двое занялись ногой первого раненного. Алекс помог перекинуть тяжело раненного на импровизированный операционный стол. Каково же было его удивление, когда Петрович вошел в операционную в видавшем виды, но все еще белом медицинском халате.

— Кто сегодня за медика? Спросил Петрович. — Срочно все инструменты сюда. Василий, тащи ведро с кипятком.

Егор, помоги разрезать бинты. Когда кололи обезболивающее? Хорошо. Начинаем. Раздав указания помощникам, Петрович приступил к операции. Важно было вынуть осколок и, если внутренние органы пострадали, важно остановить кровь. Об остальном позаботиться артефакт. Волк уже вернулся с артефактом и наблюдал за процессом, не вмешиваясь. Петрович обколол рану по кругу новокаином, сделал еще несколько уколов в других местах, вгоняя иглу практически на всю глубину, но каждый раз под другим углом. Видимо в районах нервных узлов, отвечавших за передачу боли в мозг, но так, чтобы не задеть внутренности. Не дожидаясь начала действия новокаина, Петрович взял в руки тонкие длинные медицинские щипцы и осторожно погрузил их концы в рану, вызвав продолжительный стон у лежащего на столе сталкера. В какой-то момент лицо лекаря посветлело. Он явно что-то зацепил и осторожно начал вытаскивать наружу. Раненный снова застонал и дернулся. Петрович нахмурился, сильнее сжал щипцы в руке и очень быстро выдернул их вместе с железным осколком. Раненый изогнулся от боли. — Терпи, дружок. Обратился к нему Петрович. Народ, стоявший вокруг, заулыбался. Осколок вошел в тело так, что не зацепил ни один важный орган. Внутреннее кровотечение не было смертельно опасным. Петрович осмотрел рану, взял тонкую иглу с ниткой и аккуратно ее зашил. Потом посмотрел на наблюдающую за ним братию.