Сергей Панченко - Сеть

- Дайте мне пять минут. - Евдоким не хотел показать нетерпение.

- Пожалуйста. Такие вопросы с кондачка не решаются, я вас понимаю. Я перезвоню. - Экран потух.

Евдоким знал, что за ним наблюдают. Он сел на стул и замер в нем в позе «Мыслителя» Родена. На самом деле мужчина думал о том, сможет ли он выдержать грязную работу, которую наверняка придется выполнять. Он вспомнил о сопротивлении, о том, как они надеются на него, вспомнил Томаша, первую жертву города в горе, вспомнил о родителях, погибших в тот роковой день в лупере. Сомнения сами собой испарились.

Ровно через пять минут терминал загорелся из-за входящего вызова. На этот раз на картинке вместо человека была давнишняя сельская пастораль.

- Решились? - Спросил голос.

- Да, я готов. - Ответил Евдоким.

Пока в городе в горе не знали, чем закончилась миссия Евдокима, а ему было запрещено выходить на связь в самом начале исполнения плана, Генри взял на себя оружейку и обучение бойцов военному делу. В библиотеке нашлось несколько старых Уставов вооруженных сил СССР, которые пригодились для получения навыков боя. Генри понял всю важность создания боевых «двоек», «троек», комбинации оружия, маскировки и прочих военных хитростей. Мориц была уверена, что без штурма базы Филиппоса не обойтись, а в худшем случае, военные навыки могли пригодиться и для обороны, если их тайное убежище станет известным врагу.

С утра до вечера он гонял бойцов по макетам зданий, придумывал им нештатные ситуации, а потом устраивал разбор полетов. Многим тренировки казались чересчур утомительными и ненужными. Тогда Генри подводил всех к старому облезшему плакату, на котором была написана цитата Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою», и напоминал им подвиги российского военачальника. Промеж себя бойцы стали звать Генри «шотландской овчаркой».

- Надеюсь, они не считают себя овцами? - В шутку спросил Генри у Полины, когда узнал про свое прозвище.

На самом деле он не был против такого прозвища, и даже считал, что его надо было заслужить. Полина отметила перемену во внешности и поступках Генри. Ее муж заматерел, возмужал и больше не был похож на того неуверенного юношу, на яхте, в роковой день их знакомства. Еще Генри придумал тактику борьбы с противником, способным двигаться быстрее, чем нормальные люди. Он был уверен, что бойцы Филиппоса обладают той же способностью, что и Полина. На первый взгляд шансы победить такого бойца были малы, но пуля все равно летела гораздо быстрее. Генри и еще пара смышленых парней, сделали мишени, способные быстро перемещаться. Их движения были непредсказуемы, поэтому надо было вести огонь на упреждение. Для этого приема годились боевые двойки, ведущие огонь в разные стороны от фигуры. Так или иначе, мишень натыкалась на пули. Вторым положительным фактором применения быстрых мишеней было лишение бойцов суеверного страха перед человеком, наделенным сверхспособностями.

Полина, в городе в горе, заняла нишу в структуре управления, которую можно было назвать «окно в мир». Она проверяла все информационные потоки в Сети, которые могли затронуть безопасность убежища. Филиппос искал многих из тех, кто сейчас жил в городе. Она видела, как транслируются их лица в память жителям планеты. За пределами убежища было совсем небезопасно. К счастью, не только город в горе был против развивающейся экспансии Филиппоса. Те же люди из СБ, негласно стоящие на стороне сопротивления, удаляли или забивали помехами сигнал, программирующий население.

Полина считала, и Мориц была согласна с ней, что для адекватного ответа им тоже нужна была способность влияния на умы людей. Единственный человек, который мог им помочь в этом, был профессор Блохин. Даже если это он затеял мировой переворот, была возможность принудить его работать на себя силой. Полина «шерстила» Сеть в поисках своего бывшего преподавателя нейробиологии. Ей казалось, что и он должен был искать ее, причем незаметно для Филиппоса. Если для Блохина все происходящее в мире было интересным спектаклем, то уж знать, что делает такая ключевая фигура, как Полина, должно быть невыносимо интересно. Из соображений безопасности убежища, Полина не предпринимала рискованных шагов по установлению контакта.

Для почты у нее был чужой ящик, принадлежащей слепой женщине. Полина отключила звуковое сопровождение писем, не написанных азбукой Брайля, используя недуг женщины для собственной конспирации. Памела, так звали слепую, для общения использовала коврик, способный создавать выпуклую азбуку, и Полине пришло в голову, что коврику, в принципе, нет разницы, какую азбуку воспроизводить. Она приобрела такой же коврик и попробовала заслать в Сеть провокационное послание. От имени газеты, выходившей в ее родном городе, она написала статью о странном недуге, охватившем некоторых жителей. Она написала про людей, способных к быстрому счету, орлиному зрению, слуху и прочим сверхспособностям и про их быструю смерть от обширного кровоизлияния в мозг. Вывод в статье был такой, недуг ускорял метаболизм, но сокращал жизнь. В статье вскользь упоминались работы исчезнувшего профессора Блохина, сигнальная метка, призванная заинтересовать.