Дмитрий Манасыпов - Злые ветры Запада [litres]

Железное дерево палицы плевать хотело на законы физики и композитные материалы прошлого. Либо солдаты с лицами-масками оказались недоделанными. Двое, как минимум. Пластик брызнул крохами, как разлетается обожженная солнцем бычья кость под ударами мясницкого тесака. Третий решил выстрелить, вскинув пулемет. И упал, брызнув искрами из затылка.

Мойра остановилась, прижав поднятое мачете к шее невысокой женщины. Почему женщины? Слишком плавные линии под мешковатым комбинезоном, пусть и не топорщившимся на груди. Слишком маленькие ладошки, почти детские, для вполне взрослой фигуры. А вот голова… Оказалась закрытой плотной маской, достающей краями до плеч. Лицо, забранное плотной сеткой, не проглядывалось.

– Не нужно… – Голос оказался почти детским. – Я хочу помочь.

Мойра коротко выдохнула, прижала мачете плотнее.

– С чего?

Женщина медленно подняла руки, завела за затылок, расшнуровывая маску. Мойра не отпускала мачете. Дуайт отступил к стене, взяв на прицел оставленный позади вход.

– Я заблокировала двери комплекса.

Мойра недоверчиво покосилась через плечо.

– Это правда. Сейчас поймете.

Она сняла маску. Не бросила, оставила ее в руках, явно собираясь нацепить снова. Дуайт шумно выдохнул.

Дары Козлоногого порой прекрасны. Порой отвратительны. Иногда даже ужасны. А здесь… здесь оказалось все и сразу. Да так, что ей даже хотелось верить. Такого не простит ни одна относительно нормальная психически женщина.

Может лицо казаться идеальным, если перед тобой не твоя любимая женщина? Может. Если идеален размер и разрез голубого с серыми переливами глаза. Если подбородок стремится к ровному и чуть сглаженному треугольнику. Если верхняя и нижняя губы равны и одинаково припухшие. Если нос тонкий и прямой, а скула практически вырублена резцом скульптора. А лоб высокий и открытый. Лицо может казаться идеальным. Даже если от него есть всего половина, обрываемая во второй части несимметрично и грубо.

Блестяще-перламутровая белая кожа обрывалась вскипевшим пластиком. Неровной линией пересекающихся шрамов, вздувшихся морскими узлами и так и не опавших. Кое-где вместо месива разного цвета, включая куски явно черного лица, наружу выпирала кость, разрывающая изъеденную плоть. Красное мясо, пульсирующее голыми сосудами, покрывала поблескивающая слизь, заполняющая прорехи. Глаза не было. Вместо него, чуть заметно подсвеченное зеленым, на Дуайта смотрело искусственное око. Оно издало чуть слышное жужжание, когда женщина перевела взгляд на Мойру.

Волосы, густые, неровно обкромсанные, пшеничные, росли только на прекрасной части головы.

– Этого достаточно?

– Кто ты? – Мойра чуть изменилась в лице, дернув щекой.

– Грешница и ведьма, если по вашим правилам. Ассистент, если по штату объекта.

– Ты мстишь?

– Я мщу. Я умру в течение месяца. Мои легкие изъедены и пропускают воздух только с помощью препаратов. И из-за них у меня скоро откажут почки, печень и выделительные системы.

– Честно. Ты следила за нами? Почему не помогла сразу?

Женщина пожала плечами.

– Был риск, вы могли не добраться сюда. Сейчас у вас снова есть шанс. Мне хочется расквитаться.

– Кто нас сдал?

– Не знаю. Я работаю в лаборатории, обслуживаю проект совмещения живой плоти и некросферы.

Мойра посмотрела на нее удивленно. Дуайт не смотрел. Он практически ничего не понял. За исключением совмещения живого и мертвого.

– Хорошо. Чем ты еще можешь помочь, кроме отключения вот этого? Отключить еще сколько-то?

Мачете она так и не убрала. Кивнула на переставшего дымить и искриться нечеловека.

– Нет. Эти из охраны моего сектора. На прочих моего допуска не хватит. Помогу, подсказав дорогу дальше. Надеюсь, что вы справитесь. И мне не придется убегать на нижние ярусы и прятаться там, пока не подохну. Если вы не сможете, правда быстро станет ясной. А попадать в его руки в мои планы не входит. Проще погибнуть из-за какого-то демона внизу.

– Ты можешь просто вскрыть себе вены, горячей воды здесь хватает, – Мойра хмыкнула, – заснешь и не проснешься. Ну, полагаю, что так.

– Самоубийцам положено страшное наказание после смерти. – Женщина надела маску. – Страшнее остальных.

– Ты читаешь Писание?

– Я считала вас врагами всю свою жизнь. После сожженной фермы и родителей, расстрелянных братьями твоего товарища. Пока он не сделал со мной то, что вы видели. А если есть враг, то надо знать его. Как можно лучше.