Денис Игумнов - Ночная смена [SelfPub, 18+]

Моя надежда рушится. Мертвец безошибочно определяет мое местопребывание, он останавливается напротив именно той палаты, в которой прячусь я. Лежать под кроватью дальше не имеет никого смысла. Вкладывая в свои движения максимум волевых усилий, мне удается вырвать себя из летаргического состояния перепуганной до смерти овцы. Пулей вылетаю из своего тайного места, так скоро оказавшегося вовсе и не тайным. Сталкиваюсь с перекошенным лицом сочащегося разложением старого деда. Прямо от порога он прыгает мне на плечи. Я вспоминаю подзабытые навыки тайского боксера и наотмашь бью его кулаком в переносицу. Кость ломается, голова откидывается назад, но по инерции его летящее тело сбивает меня с ног. Мертвый дед хватает меня за руки и тянет свой рот с редкими желтыми зубами к моим губам. Его цель – не убить, а задержать меня, такой он получил приказ. Он чертовски силен, мне никак не удается стряхнуть его. Такой с виду высохший, под моими пальцами он словно раскорячившийся краб. Мы перекатываемся по палате и выкатываемся в коридор, там мне удается упереться ногой в дряблый живот деда и толчком откинуть его к двери балкона. Точнее, даже не балкона, а закрытой двери с бортиком из железных прутьев, доходивших мне до йобылзов. Он, отталкиваясь от стены, встает, шипит и снова кидается в атаку. Моя кровь бурлит от адреналина, я перешел некую внутреннюю границу, и за ней меня ждет приз в виде заметного прибавления сил. Переход от апатии к действию совершился за секунду, а иначе я бы стал еще одним из бесчисленных рабов Змеелиса и он уже с наслаждением терзал бы мою бессмертную душу. Меня распирает мое внутреннее могущество. Прижимая подбородок к груди, я отталкиваюсь правой ступней и в прыжке выношу как можно дальше вперед колено. Оно, со свистом рассекая воздух, врезается в кривую харю деда, его отбрасывает, и он, разбив стекло балконной двери, вываливается наружу. Вместе со звенящими стеклами, падающими острым дождем осколков на асфальт, с глухим стуком хлопается и мертвец.

Моя радость от победы оказывается недолгой, оборачиваясь, вижу, как ко мне направляется уже с десяток трупаков. Отступать некуда, остается попытаться прорваться сквозь строй алчущей меня плоти. Мне всегда плохо удавались обманные маневры, поэтому я злоупотреблял лобовыми атаками. В жизни, кстати, меня не раз это подводило, исключение составляла моя служба в армии, где как себя поставишь, так и отслужишь. На встречном курсе я врезаюсь в толпу зомбаков и, щедро раздавая пинки и затрещины, стремлюсь преодолеть их порядок. Но с первыми ударами понимаю, что несколько переоценил свои возможности. Они не падают, их не пугают сломанные челюсти и свернутые набок скулы. Я похож на острый нож, попавший в чан с липким желе. Нахожусь в самой середине раскачивающегося маятником клубка, и меня вместе с ним бросает из стороны в сторону. Этот мертвый клубок с живой начинкой в виде меня пробивает двери ближайшей палаты, и там, переворачивая койки с неподвижными оболочками людей, продолжается свалка. Они начинают одолевать. И в отчаянье ко мне приходит мысль: «Уж лучше смерть, чем вечное рабство в наполненном до краев безумием разуме Змеелиса». Окно! На мгновение освободившись от жадных, обжигающих своей холодной слизью рук, я вскакиваю на стол и прямым ударом ноги выбиваю раму окна. Путь к свободе открыт. От прыжка меня удерживает только то, что нахожусь не в своем мире, и кто знает, куда я попаду после самоубийства. А вдруг окажусь среди этих живых трупов, а значит, моим хозяином все равно станет бог-демон. Отступать поздно, меня пытаются ухватить скрюченные пальцы и оскаленные зубы.

Я по подоконнику выбираюсь наружу и по карнизу, так быстро, как это возможно, двигаюсь к следующему окну. Стараюсь не смотреть вниз, голова кружится и без этого. Покойники давлятся в окно всей массой, некоторые соскальзывают и падают. Помимо своей воли смотрю на места их падений. В синем свете луны упавшие копошатся, встают и, хромая, бредут к больничным окнам, бьют стекла и влезают обратно. Через десять минут они будут здесь. Остальные идут за мной. Их изрядно тронутые гниением мозги не слишком умны, иначе они бы просто зашли в соседнюю палату, окружили меня и взяли в плен. Предвидя и такую возможность, я решаю не влезать в следующее на этом этаже окно, а спуститься ниже. Немного разворачиваюсь и присаживаюсь боком на корточки, спускаю ноги, мертвецы уже рядом. Поворачиваюсь и, хватаясь обеими руками за карниз, свешиваюсь сосулькой. Правильно рассчитав время, разжимаю и так соскальзывающие с голого камня пальцы, приземление оказывается удачным. Я одним движением выношу стекла и, обрезаясь их гранями, впрыгиваю через окно. Если бы меня заставили повторить этот трюк еще сто раз, наверняка, в девяноста девяти случаях я бы разбился. Контролируемый страх делает тебя героем, помогает проходить испытания и выживать. Но вот что делать дальше? Карабкаться выше не было никакого смысла. С крыши не сбежишь. Больше ошибки трусливого зайца я не совершу. Пришло время снова посмотреть на моего друга Змеелиса.