Антон Стариков - От океана до степи

-- Поплаваю немного, погоняю акул, - не спросила разрешения, а уведомила адмирала о намерении Эариэль. - У тебя есть дело, а мне скучно. -

Эльф отвлекся от разговора с боцманом и неодобрительно посмотрел на уже намылившуюся сбросить платье магичку:

-- Чем они тебе помешали? Плывут себе и плывут -- других хищников отгоняют. -

-- Те кого они могут отогнать, нам нестрашны, а кому серьезному, они не помеха, - озвучила прописную истину эльфийка, сбрасывая платье с плеч и оставшись в коротком купальнике из серебристого шелка с открытыми плечами и серьезным декольте.

Даже адмирал задохнулся в восхищении, забыв что хотел ей ответить, что уж говорить про рулевого и боцмана: и тот, и другой застыли выпучив глаза, но если рулевой так и стоял каменной статуей, то боцман вскоре пришел в себя и начал возмущенно жевать усы, но ничего большего себе не позволил -- он не был ни владельцем, ни капитаном корабля. Кстати, количество матросов на боковых жилах (вантах) резко возросло.

Тем временем предмет всеобщего восхищения ловко не допустила того чтобы платье коснулось палубы и, легкомысленно, но в тоже время аккуратно повесив его рядом с адмиралом, пояснила свою позицию:

-- Раздражают! Идут за нами как за стадом скота, ждут больных и отставших -- падальщики! Ненавижу падальщиков! И вообще скучно, а тут хоть какое-то развлечение. -

-- Всем скучно, всем охота драки, - думал адмирал, глядя на расширяющуюся книзу как кувшин фигуру эльфийки, которая неторопливо, напоказ покачивая бедрами, шла к краю мостика, - раз так охота -- будет, обязательно будет -- накликаете и к гадалке не ходи. -

Между тем эльфийка одним ловким движением вскочила на планшир и не удержалась бросила взгляд назад -- осталась довольна увиденным, провокационно отставила зад и рыбкой ушла в воду по ходу корабля.

Не успела блеснувшая серебром фигурка скрыться в волнах, как море рядом с ней вспухло резко потемневшим горбом, а затем буквально за секунду этот горб многократно вырос и будто пожрал участок моря метров в 100 вокруг себя.

У адмирала екнуло сердце и, хотя он прекрасно знал что это за горб, отпустило только после того как он увидел, как серебристая фигурка оседлала неестественно темную волну словно коня -- Русалочка и ее очень особенный маунт, ''подарок'' Гвыжахи Поедателя Кишок, развлекались и мотали ему нервы. Эариэль весело помахала рукой и, толкнув ногой то на чем сидела (больше напоказ -- хватило бы и мысленного приказа), бросила маунта в пробежку-заплыв, а затем захохотала, когда ее ''скакун'' не особо напрягаясь нарезал круг вокруг бегущего со скоростью не меньше чем в 10 узлов корабля, а потом его повторил.

Тем временем вызванный девушкой спутник все рос и рос -- вокруг него была родная стихия и с каждой секундой маунт набирался сил, все больше напоминая не обычную морскую волну, а грозный вал даже не воды, а почти твердой как у живого существа плоти. Вот сформировалась гигантская голова, на которой уже не сидела, а стояла хозяйка существа. Вот появились щупальца на многие сотни метров вокруг, некоторые из них даже будто пробовали на прочность борта кораблей. Да, именно кораблей, всех четырех, а не только флагмана. А затем уже вполне узнаваемый гигантский кракен открыл свои глаза, и море словно зажглось, заиграло и преобразилось под взглядом двух наполненных солнечным светом прожекторов.

Участь акул была решена! Если бы глупые рыбешки сразу рванули что было сил, желательно в разные стороны, то может большинство из них сумело бы уйти, а так они до конца не понимали что их ждет и не видели в уже приближавшихся к ним щупальцах кракена (воспринимаемых их куцим мозгом как простая вода) какой-либо угрозы. Лишь одна из акул, чуть покрупнее остальных и с двумя горбами вместо одного, рванула в сторону и сумела избежать судьбы ее уже корчившихся в полупрозрачных кольцах товарок, но вот прилетевшего со стороны одного из кораблей гарпуна увидеть не сумела и забилась на нем как рыба на остроге. Именно как рыба и именно на остроге -- цельнометаллический гарпун пробил морскую хищницу насквозь. А затем в дело вступила команда корабля и с помощью повода (шпиль), чья конструкция использовалась не по назначению (поднятие якоря), начала подтаскивать бешено бившуюся, но обреченную добычу к себе -- сегодня у подсуетившегося экипажа будет свежачок.

Огромный кракен потянулся было сорвать упущенную добычу с остроги, но, получив приказ хозяйки, разочарованно свернул уже почти коснувшееся акулы щупальце, а капитан удачливого на добычу корабля, вернее капитанша (одна из тех самых байдарочников) погрозила маунту и его хозяйке кулаком и прикрикнула на команду тащить быстрей. Необычно умная акула боролась за жизнь до конца: так билась на гарпуне, что едва не изменила-сбила курс корабля, и дежурной смене пришлось занять жопогрейки (банки) и немного, но напряженно поработать веслами, выравнивая курс; пыталась перекусить канат, к которому крепился гарпун, и даже изогнувшись подобно змее (что настоящая акула никогда не смогла бы сделать) попробовала его на зуб; уже поднятая из воды страшно билась хвостом и головой о борт, вызвав испуганные матюки команды -- дерево трещало; и даже оказавшись на палубе, сама пыталась пообедать удачливыми рыбаками, но судьбы своей избежать не смогла, и меньше чем через час вся команда хлебала обалденный суп из ее плавников.