Алексей Кудряшов - Становление

— Ну что, салаги, как там мамкины пирожки?

— Чего молчим? Вас не учили отвечать по уставу?

— Сейчас поучим. Служба началась!

— Я младший сержант Кондратюк, вы должны выполнять все мои команды днем или ночью. Все понятно?

— Не слышу?

— Так точно!

— Так точно, товарищ младший сержант. Повторить.

— Так точно, товарищ младший сержант.

— Ты почему молчишь?

Кондратюк ткнул в живот Ивана.

— Мне кажется, ты издеваешься над нами.

— Не ты, а Вы. Ты борзый что ли?

— Упал, отжался.

— Сколько раз?

— Пока не скажу хватит.

Иван начал отжиматься.

Раз, два, три, четыре… десять, одиннадцать… тридцать восемь, тридцать девять…

Оказалось, что считать надо дальше, но Кондратюк был не «дурак» и он дал команду считать салагам, чтобы неповадно было с ним спорить. После пятидесяти отжиманий, он понял, что нужно немного больше времени, чтобы обломать наглого салагу, и решил пока сходить к взводному, старшине Брагину.

— Брагин, дрыхнешь что ли? Видел, там салаг привезли.

Взводный действительно спал и еле разлепил глаза.

— Видел, завтра познакомлюсь.

— Да я уже знакомлюсь, пошли, веселуха же.

— Брагин решил все-таки пойти, чтобы этот, немного туповатый Кондратюк дров не наломал, а ему потом отдувайся за дедовщину. Неймется же им. Сами только из салаг выросли, а все туда же.

— Ну, пошли.

— Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто сорок семь…

Кондратюк немного опешил, услышав счет и все, что ему пришло на ум, это то, что салага халтурит.

— Это ты кого обмануть хочешь, ниже, ниже давай. Полностью руки выпрямляй.

— Сто семьдесят четыре, сто семьдесят пять…

— Я сказал, ниже.

— Отставить.

— Брагин, ты чего?

— Отставить, я сказал.

— Встать, солдат.

Иван продолжал отжиматься, но уже без счета. Все молча смотрели на старшину.

— Уснул, что ли?

Брагин подошел и задел его ногой.

— Встать в строй.

Иван поднялся, посмотрел на старшину и отошел.

— Так точно.

— Что: «так точно»?

— Уснул, товарищ старшина.

Брагин опешил, он не ожидал такого ответа — «ладно, позже разберусь, что тут было и что это за чудо попалось к нему».

— Вольно, чуток постойте, я сейчас подойду, раз уж начали знакомство, продолжим его.

Он отвел Кондратюка в сторону. Да чего там отвел, почти толкал его впереди себя, пока не ушли на расстояние, когда их не стали слышать подчиненные.

— Кондратюк, ты идиот? Ты хоть понимаешь, чего сейчас чуть не натворил? Хорошо хоть у салаги мозгов хватило.

— Это я-то — идиот, это ты чего меня перед салагами выставляешь?

— Нет, ну ты точно кретин. Ты сколько раз сам-то отжимаешься?

— Ну, двадцать.

— В том-то и дело что «ну двадцать», а он сколько отжался? Около двести и я уверен, что смог бы отжиматься еще столько же.

— Да ну на.

— Вот тебе и дануна. Он даже не напрягался. Он же тебя в бараний рог согнет, прям перед подчиненными согнет, а потом загремит под трибунал по твоей милости.

— Ну не согнул же.

— Вот этому-то я и удивлен. Он еще и умный, в отличие от тебя. Как он быстро догадался тебя на место поставить. Правда не учел, что ты туп как пробка.

— Помяни мое слово, он еще меня пододвинет.

— Не успеет, тебе осталось-то полгода.

— Этот может и успеть.

Вот теперь Кондратюк был напуган. Он знал, что Брагин просто так языком молоть не станет. В мозгах старшина недостатка не испытывал. Начальник штаба небезуспешно уговаривает его остаться на службе. И все об этом знают.

Брагин вернулся к салагам, оставив младшего сержанта додумывать происходящее. С непривычки Кондратюк даже вспотел.

— Ну что, товарищи бойцы. Давайте знакомиться. Завтра вас распределю по отделениям и познакомлю с командирами. Я ваш взводный, старшина Брагин. Для вас, товарищ старшина. Младший сержант позволил себе вольности, вы уж простите его, больше не повторится. Это я вам гарантирую. Любые неуставные взаимоотношения буду наказывать мордобоем лично. Это уже относится к тем, кто сейчас делает вид, что спит. Вы меня знаете, за мной не заржавеет.

— Всем отбой, ты останься.

— Как фамилия?

— Рядовой Бесфамильный.

— Фамилии нет, или фамилия Бесфамильный? — усмехнулся Брагин.

— И то и другое, товарищ Старшина.

— Пойдем в красную комнату, поболтаем. Накинь на себя.

— И сколько раз ты сможешь отжаться?

— Не знаю, товарищ старшина. Специально больше ста не отжимался.

— Ты отжался около двухсот, сколько еще смог бы?

— Может день, может два, не знаю.