Александр Накул - Глазами волка [СИ]

— Да, о родича,— Лик допил вино и отставил чашу,— Если у тебя остались родственники, напиши им. Если не умеешь, передай с посланником. Пусть они скажут Перисаду, или, если не получится. хотя бы Савмаку — Палак, царь скифов, тоже готовит войну. Так что царю Перисаду придётся воевать и со скифами, хочет Савмак этого или нет. Мы не знаем. куда Палак ударит сначала. Но он, как и отец. мечтает обладать всем полуостровом, от Песчаных Мысов до Таврии и Херсонеса.

Теперь уже Маэс помрачнел.

— Война, говоришь, будет?— сказал он.

— Без сомнений.

— Нечего радоваться. Тебе нельзя на войну. Ты слишком юный. Тебя убьют.

— Если мы проиграем войну,— возразил Лик,— то убьют всё равно.

— Ну, может не убьют. Может, продадут в рабство.

— Ты хочешь в рабство?

— Меня не продадут, я погибну в бою.

— Меня тоже не продадут.

— Дурное время,— Маэс посмотрел на медленное темнеющее окошко, а потом снова начал разливать вино,— Что Палак, что Перисад… Вот бы воевали друг с другом, пока дурь не закончится.

— Ты говоришь так, потому что состоишь при храме!— не выдержал Лик.— И, как Сагилл, ешь, что пожертвуют. Я учился воевать, другой жизни не знаю. Я хочу в наёмники. В коннице от моих зубов мало толка, я знаю.

— Я не состою при храме. У меня другая работа.

— Ты знаешь, как вступить в городское войско? Им же нужны солдаты.

— У города высокие стены. Совет не собирается кормить лишних солдат.

— Если не будет солдат, стены не помогут.

— От твоих зубов ни на стене, ни на коне толку не будет. В фалангу тебя тоже не поставишь. Вот если бы ты был, к примеру, арктотроп, как сарматы-сеймниты — другое дело. Медведя можно в кузницу отдать, или в фалангу. А волку в городе не место.

— Я и не прошусь в конницу. Но кто-то должен выслеживать, проникать в тыл, передавать известия. Ликантропы приспособлены для этого лучше людей.

— Знаю.

— Я не осуждаю тебя, ты не подумай,— Лик чувствовал, что уже несколько окосел,— Где хочешь, там и живи, главное, чтобы нора была удобная. Но ты знаешь кого-то, кто служит в гвардии? Можешь мне посоветовать.

— Ты поговоришь с этим человеком завтра,— Маэс мотнул головой,— Но я тебе его не советую.

— Он развратник?

— Хуже. Он уважаемый горожанин. А город — не для волков.

— Но ты здесь живёшь.

— Я здесь живу, и поэтому знаю. На собственной шкуре! Если бы я был тобой, я бы вернулся обратно в степь. Новая Столица — тоже город, там можно жить. Я бы и сам вернулся, если бы не привык к вольной жизни. Даже если будет война — пускай война. Царю Палаку тоже нужны ликантропы. Ты готов погибнуть, на войне это ценится. Вот и подумай. Я понимаю, тебе лет четырнадцать…

— Шестнадцать.

— Ну вот, шестнадцать. В твоём возрасте это непросто, но ты подумай. Разве не лучше и не проще погибнуть, сражать за свой народ, за своего царя? Если ты не ищешь свободы, тебе нечего здесь делать. Если хочешь войны — тебе надо вернуться в степь.

— Нельзя вернуться. Ни мне, ни тебе. Там — смерть.

— Что ты знаешь о смерти?

— Я видел её глаза.

15

Ещё неделю назад Лик нёс службу на севере полуострова, где Песчаный мыс.

Он поступил на службу в день совершеннолетия. Это не обсуждалось. Мужчины-неврийцы из рода Лидимов служили царям скифов так долго, что о родных краях напоминали только их голубые глаза и ликантропия.

Его с братом отправили на Песчаные Мысы. Лик не возражал — ведь в этом и заключается служба, чтобы исполнять задание там, куда послали до тех пор, пока не сменят.

Единственное, чего он боялся — что коварная сеть скуки настигнет его на Мысах. Эти безлюдные места, конечно, не сравнишь с весёлым бардаком столичной жизни.

Лик был готов скучать, но всё равно опасался. Вдруг скука снизит его боеспособность?..

Но, как ни странно, прошла пара месяцев и он привык. Ему там даже понравилось.

Песчаные Мысы — это целая сеть из песчаных отмелей и заболоченных озёр к востоку от перешейка. На перешейке — крепость Тафрам. Она стоит с тех времён, когда царь скифов жил в шатре и сам привязывал лошадь. А вот Мысы, что чуть восточней, приходится патрулировать. По этому лабиринту болот и песчаных отмелей можно, если постараться, провести за ночь целую армию.

Особенно хороши Мысы при свете полной Луны. Серебряно-белые пески тянутся вдоль морской бездны. Чёрные камыши шуршат на болотах. Пусть и темно, но песок отражает лунный свет и всё вокруг становится настолько отчётливым, что ты видишь каждое бревно, каждый камушек. Должно быть, именно так выглядят последние берега царства мёртвых, куда мы придём, чтобы коротать вечность.