Вера Ковальчук - Северянин

— Нет. Я не могу ее использовать, я могу ее потреблять. Здесь заключена существенная разница. Попробуй ее понять. Ты вот не связан особенностями своего происхождения с магией, — если ты чего-то не можешь, то лишь потому, что не умеешь, а не потому, что никогда не получишь доступа к этим возможностям. Я могу лишь то, что мне дано с самого начала, и ни грана больше.

— Я понял, понял…

— А человек способен на все… Осторожнее, не оступись! Здесь доска отходит!

— Вижу, вижу… Так тебя интересует магия?

— Не столько она. сколько другие возможности человеческой расы… М-м… Не расы в целом, а человека как такового. Те из людей, которые этого захотят, способны добиться власти над Вселенной и ее законами — не повиноваться им, а диктовать их.

— Иди ты…

— Так и есть.

— Да ладно. Ты в иносказательном плане это заявил, да?

— Нисколько. Вспомни, сколько тебе встречалось людей, способных на нечто, кажущееся невозможным? Те же друиды, которые по песочку неслись со скорость хорошей лошади… Хотя нет, плохой пример… Ну, вспомни кого-нибудь из своих мастеров-соотечественников!

— Ну, так это другое дело. Это не магия, а всего лишь… Ну, словом…

— Магия — тоже всего лишь навыки вроде умения строить корабли или мосты. Не будешь же ты считать, будто человек — это только тот, кто имеет способности к постройке кораблей. Теоретически любой из твоей расы может научиться их строить, как все искусники-корабелы. Так же и с магией. А я — не могу. Даже теоретически. Впрочем, магия — это даже не столь важно. В магии я могу довольствоваться тем, что имею. А вот в остальном…

— В чем — в остальном?

— Я уже объяснил. Человек — такое существо, которое единственное не заключено раз и навсегда в рамки законов мира, а при должном упорстве и умении может преодолеть их. Именно потому говорят, что человек создавался природой по образу и подобию Бога. Собственно, боги и есть бывшие люди.

— Так ты хочешь стать богом? — не поверив ни единому слову, развеселился Агнар.

— А кто не хочет-то?

— И что для этого нужно?

— Для этого нужно, чтоб душа стала подобна духу божьему… Звучит слишком уж возвышенно, но по другому и не скажешь… Клади тюк сюда, здесь еще есть место.

— Помнится, нейстрийский священник говорил, что у нелюдей души нет, — улыбаясь, заметил викинг.

— Ну, почему же нет… Есть, просто слабенькая. Потенциал не тот. Но есть же способы укрепить дух… Так нормально будет?

— Нормально. Главное, чтоб во время качки груз не носился по корабельному трюму с грохотом и визгом. Поэтому и надо все запихать плотно-плотно… Так что же это за способы?

Экда поднял на спутника насмешливые глаза.

— Если бы я их знал, я уже был бы человеком.

— А может быть, сразу и богом?

— А может и так…

— Болтовни много, а работа где? — окликнул их с берега купец, кривя тонкие губы. — Работать надо, болтать будете потом! При попутном ветре!

Остатки товара загрузили быстро. Хишур похлопал Агнара по плечу и отправился готовить завтрак. На обоих берегах Лиффи всю ночь горели костры — приезжие купцы считали барыши и осматривали остатки непроданного товара, селяне из окрестных деревень жарили приобретенную рыбу, приглядывали за купленным скотом, веселились и лакомились местным пивом. Слишком уж хорош получился вечерок после дня случайного отдыха и развлечений — ярмарка всегда развлечение, возможность поглазеть на красивые вещицы, на чужую нарядную одежду, полакомиться пирогами.

Неподалеку на берегу лежала большая курраха, принадлежащая, как Агнар понял, белгскому купцу родом с материка. Его люди, несмотря на раннее утро — небо только-только начало светлеть, по реке ползла густая туманная дымка, и холод пронизывал до костей, — сидели у костров и, похоже, вообще не ложились. Глядя на тени, двигающиеся у костра и скользящие по борту корабля, постепенно бледнея и пропадая, викинг ощутил неясную тревогу. Не пытаясь осознать, в чем же заключена эта тревога, молодой мастер понял, что сходить на берег он не хочет совершенно.

Да и, пожалуй, ни к чему, ведь все свои вещи он перетащил на корабль в самом начале и аккуратно сложил у мачты. Для уверенности скандинав мысленно перебрал весь свой скарб — оружие, запасная одежда, кое-какие припасы, котелок и кружка, отдельно — увязанные в одежду из альвийской ткани украшения, сделанные в альвийской кузне, и, наконец, инструмент, обернутый промасленной холстиной. Все было на месте. Незачем гнать единорога на берег.