Олег Дивов - Техподдержка

Вы в России.

Впереди – пыльная и кривая проселочная дорога. На просмоленном деревянном столбе висит уродливый ящик с транформатором. Столб выглядит так, будто об него чесались медведи. Иногда они пробовали жевать ящик. От трансформатора куда-то в заросли тянутся допотопные провода из витой алюминиевой проволоки. Судя по тому, что всё это хозяйство до сих пор не растащили, – оно под током. Почему оно еще не долбануло и не сгорело, загадка. Приглядевшись, вы понимаете: горело уже.

Отчего-то хочется выругаться матом и хряпнуть водки.

Первая мысль: вас телепортировали из цивилизованной Лимпопо в жопу мира, километров за двести-триста от Москвы, где никаких примет времени, кроме дороги в никуда, мятого железного ящика на столбе и проводов, несущих свет в чащобу. Вы озираетесь, внутренне холодея от того, какое всё кругом родное; того и гляди из леса появится русский человек. Он выругается матом, достанет початую бутылку водки с газетной затычкой, хряпнет из горлышка, утрется рукавом и протянет бутылку вам.

А не надо было расслабляться, это Африка.

Чтобы отогнать этот кошмар, вы возвращаетесь назад на полсотни метров, выглядываете из-за куста – да вон же, черт побери, асфальт, забор, пограничный знак, уютные домики, современные машины, прилично одетые чернокожие люди и всё такое. Там, за забором, диктатор-социалист борется с тяжким наследием апартеида и уже почти разворовал страну к чертовой матери. А вы стоите на земле, где, слава богу, демократически выбранное правительство уважает свободу и права человека.

Но что-то здесь пошло не так. И, кажется, очень давно…

Леху Филимонова контраст между государствами социалистической диктатуры и торжествующей демократии отнюдь не поразил. У Лехи в тылу был редкий лес – и прямо по фронту, за руслом высохшей реки, стоял такой же лес. Никакой разницы. Позади опасность, впереди неопределенность.

И штурмовик.

Ты ж гляди, какая к нам летит, понимаешь… вещь.

Фэйрчайлд, мать его, Рипаблик А-10 Тандер-болт II.

Кто другой на месте Лехи сейчас хохотал бы и потирал ладони в предвкушении, как «Избушка» разберет этот летающий сарай на дрова. Если, конечно, тот сам от натуги не развалится. Назвать А-10 даже ведром с заклепками слишком лестно – откуда бы тут ни взялся «бородавочник», ему в лучшем случае лет семьдесят. Допустим, судьба конкретного экземпляра так сложилась, что он мало работал, и ресурс еще не выбран. Разумеется, был модифицирован по самые уши и хорошо обслужен – судя хотя бы по тому, что смог оторваться от земли и не потерять крылья. А-10 вообще аппарат выносливый и крепкий. Но давайте честно, джентльмены, штурмовики даже в Африке столько не живут.

Нет, ну справедливости ради, неплохой в прошлом самолет. У него та-акая пушка! Господи, если он из нее сейчас жахнет, то ведь треснет пополам…

Всё это пронеслось в голове за секунду, а потом Леха надел шлемофон, присел в углу башни и постарался как следует упереться руками и ногами. Замечательная шестистволка «бородавочника» Леху не беспокоила. Вряд ли там в кабине псих, способный довести дело до артиллерийской дуэли. Шутки шутками, но пушка А-10 размещается в брюхе, а сила отдачи у нее примерно в половину тяги двигателей. Заслуженного ветерана разорвет на части от первой же собственной очереди. Мы такой красоты, к сожалению, не увидим, потому что немного раньше просто и скучно застрелим старикашку.

А вот ракеты у дедушки – неизвестно какие. Рамоне, конечно, лучше знать, но Леха раньше не слыхал, чтобы на штурмовики вешали «Хеллфайры». Это типичное оружие вертолетов и дронов. Правда, Леха уже понял, что Африка в своем военно-техническом контексте поистине удивительна и даже внезапна. Ладно, допустим, прицепили десяток «Хеллфайров» на внешнюю подвеску. Все сразу они в нас не полетят, как-нибудь отстреляемся, задействуем помехи, будем скакать туда-сюда, и пускай эти хлопушки втыкаются в землю даже поблизости – не смертельно. А вдруг там хотя бы один старый добрый «Мейверик»? Тоже семьдесят лет в строю во имя свободы и демократии, но, в отличие от штурмовика, – как огурчик.

И боевая часть – полцентнера взрывчатки. Он упадет рядом – «Избушка» тоже упадет.

– А если все-таки «Мейверик»? – задумался Леха вслух.

– Маловероятно.

Машина, тихо урча, топталась на месте: Рамона легонько шевелила джойстиками, привыкая к управлению.

– А с какой дальности он его пустит? – не унимался Леха. – Километров с двадцати?