Александр Ирвин - Tom Clancy’s The Division 2. Фальшивый рассвет [litres]

– Те люди в Энн-Арборе, – спросила она, – они знали Билла? Они знали, что с ним случилось?

Купман пожал плечами:

– Может быть. У них был договор с СБГ. Не удивлюсь, если его там знали или даже они сами подвергались нападению. Но, даже говоря все это, я до сих пор до конца не уверен, правдивы ли слухи. Желаемое просто могли принять за действительное. Кто знает, возможно, противовирусного препарата широкого спектра все-таки не существует.

Слова сорвались с губ Эйприл до того, как она успела их обдумать:

– Я отправлюсь в Энн-Арбор.

Мужчина сделал ей одолжение и не рассмеялся. Вместо этого он наградил ее долгим задумчивым взглядом:

– Заранее прошу прощения, Эйприл… Я же могу звать вас Эйприл?

– Как пожелаете. Мне все равно.

– Ладно. Что ж. Скажу прямо, это безумие. Вы не сможете просто взять и отправиться в Энн-Арбор. До него сколько? Шестьсот миль? Вы хоть представляете, что сейчас происходит за пределами Нью-Йорка?

– Нет. А вы?

Купман раздраженно фыркнул:

– Я едва ли представляю, что происходит на Четырнадцатой улице.

– Именно, – кивнула девушка. – Так что ситуация может быть не такой уж и плохой. Есть вероятность, что именно поэтому карантин до сих пор действует.

– У меня нет этому никаких подтверждений.

– Но вы сами сказали, что ОТГ не делится с вами информацией. Так что вы просто не знаете. – Эйприл поднялась и перекинула рюкзак через плечо. – В поисках ответов мне довелось увидеть худшее, на что, в моем понимании, вообще способен человек. Сейчас весна, вирус пока не распространяется, и я собираюсь следовать избранным путем до конца.

Вообще-то принимать скоропалительные решения было не в ее характере, но сейчас она чувствовала, что поступает правильно. Теперь она хотя бы знала правду о работе и гибели Билла. Энн-Арбор. Мичиган. Все, что ей было известно, это то, что именно там находился Мичиганский университет.

Шесть сотен миль. Впрочем, территория в основном не заселенная. Был шанс, что десять кварталов, которые она прошла по Темной зоне, чтобы попасть сюда, на самом деле опаснее, чем весь грядущий путь.

– Знаете, – напутствовал ее Купман, – когда я писал книгу, то не рассчитывал, что кто-то раскрутит все загадки до самого конца.

– Ваша книга много значит для меня, – ответила Эйприл. – Вероятно, я жива только благодаря ей. Это ведь Билл подарил ее мне на юбилей. Он хотел пошутить, но книга спасла мне жизнь. Думаю, я должна поблагодарить вас. Но если бы вы не стали ее писать – если бы просто кому-нибудь рассказали, – мне эта чертова книга никогда бы и не понадобилась. Пусть даже они убили бы вас, но зато множество людей остались бы живы.

Купман надолго замолчал, обдумывая услышанное.

– С одной стороны, вы можете называть это трусостью. Я понимаю. Но и вы должны понять кое-что, если я ранее недостаточно ясно выразился. Моя принадлежность к некоторым сообществам позволила мне заподозрить, что где-то готовится диверсия с применением искусственно созданного вируса. Но я не знал ничего, кроме этого. У меня не было сведений, кто мог такое совершить или когда. Я знал лишь, что подобное планируется. Люди в правительстве тоже подозревали подобное и, хотите верьте, хотите нет, поддерживали эту идею. Публичное заявление породило бы панику, но никак не отразилось бы на планах Амхерста. Он мог сменить место жительства, перебраться в другую лабораторию. К тому же высока была вероятность того…

Вы знаете, что случилось с Биллом. И он был не единственным. Как я уже сказал, и в правительстве, и в армии были те, кто видел в потенциальной катастрофе источник увеличения своей силы. Я стоял одной ногой в могиле. Так что я выбрал другой подход, надеясь, что найдется человек, достаточно заинтересованный в выяснении правды, чтобы дойти до конца. Когда вирус вырвался на свободу, люди, подозревавшие Амхерста, начали умирать, а я… что ж, я залег на дно, как и говорил. Так глубоко, как только смог. В самой Темной зоне. О моем местоположении знали лишь единицы из Спецотряда… и тот, кто прошел по следу из хлебных крошек. Это удалось вам.

– Спустя пять месяцев. Сколько миллионов погибло?

Купман вновь замолчал, а потом сказал:

– Что ж, не думаю, что я мог как-то на это повлиять. Но я хотя бы попытался.

Эйприл разрывали противоречия. Тусклый свет, проникающий в окна, подчеркивал тени, залегшие под глазами мужчины. Она понимала смысл сказанного, но никак не могла примириться с ним. Она винила его до глубины души: за смерть Билла, за собственные метания по умирающему городу в поисках зацепок, которые привели бы ее к «Уоррену Мерчанту», за слепую веру в то, что их встреча приоткроет завесу великой тайны, окружающей долларовый грипп.