Владимир Кельт - ZEUS. Северный клан [СИ]

Вот на Торговой площади горланят зазывалы, показывая лучший товар. И пускай ребята торгуют редким дерьмом, но другого товара на станции не найти. Люди хмурятся, спорят, и все равно покупают. Они машут рукой своему предводителю, потому как черную «Мангору» с хромированными спойлерами трудно не заметить под сизым куполом площади.

Аэрокар парит над «Фермерским» сектором, и Рэйн с грустью смотрит на обветшалые здания, которые так и не успели привести в порядок. Рядом с посадочной площадкой лежит гигантская проржавевшая дюза, напоминающая выброшенного на сушу кита. Дети бегают в ее пустом брюхе, залазят по скобяным лестницам на покатые бока, наставляют друг на друга самодельные пистолеты и с визгом прыгают вниз. Они играют в войну.

Война… Разве дети должны знать что это такое?

Рэйну вспомнился давний разговор с Даркусом. Пират сказал: «Люди, Аллерт. Они ‒ станция. Ее плоть, кровь и душа. Все, что я когда-либо делал и сделаю ‒ ради них. Я пойду на все, чтобы уберечь свой народ. А на что ты готов ради Севера?». Тогда Рэйн промолчал, потому что сказать было нечего. Признаться в том, что Север должен превратиться в оружие против «Экзо матрикс», он не смог.

Пять часов на исходе. Как ни кто другой Рэйн понимал, чем все обернется. Минимальные расчеты и анализ предстоящего сражения говорили о полном фиаско. «Посейдон» разнесет Джокер из установок в считанные минуты. Увести станцию на Кладбище астероидов, где глыбы и космический мусор могли бы запутать сканеры врага, не выйдет – двигатели так и не успели отремонтировать. Конечно, можно использовать активные лазерные установки и ПРО, но мощности Джокера работают на одну треть, и система обороны собьет разве что захудалый астероид и парочку вражеских ракет.

Попав в свой кабинет, Рэйн первым делом запросил данные с пиратских блокпостов за пределами космической зоны Джокера. На хэндком посыпались сообщения о подозрительных кораблях, мелькнувших под неусыпным взором сканеров. Скользя глазами по светящимся строкам и оценивая огневую мощь противника, Рэйн мрачнел. Даже подумать не мог, что по его душу отправят целую армию. С одной стороны – лестно, с другой – в край дерьмово. Не нужно тактических симуляций, чтобы оценить возможности флота Севера. «Зевс» – единственный корабль, которому под силу дать отпор «Посейдону», но дракон все еще на станции Кора. Инквизитор доложил, что ремонт закончен, осталось лишь протестировать системы, но им ни за что не успеть. «Зевс» появится в Поясе Артемиды, когда от Джокера останется светящаяся пыль, а пиратские лоханки превратятся в шлак, даже не успев зарядить рельсовые пушки. На флот Южного клана рассчитывать не стоит, кораблям Даркуса понадобится минимум двадцать часов ходу на преобразователе… Поздно. Слишком поздно.

В мрачных раздумьях Рэйн прошел к окну, откуда открывался вид на площадь. Мысль о том, что стоит собрать остатки флота и отступить – не малодушно сбежать, а именно отступить, – казалась здравой. Ведь потом можно продолжить борьбу: перегруппировать силы, дождаться кораблей Юга, занять капитанский мостик «Зевса» и ударить по объектам корпорации…

… и потерять Джокер.

Рэйн был уверен, что если корпоративные убийцы не получат желаемое – а желали ублюдки его голову – то станция превратится в символ возмездия. Жители Джокера попадут в мясорубку. Что Чавес говорил о борьбе?.. Вспомнив перебранку в баре, Рэйн усмехнулся. Следователь говорил о справедливости как о единственном верном пути, он превратил Догмат в религию и готов разбить лоб, молясь своей богине. Возможно, Чавес прав. И Рэйн представил Слепую во всей красе с весами в руках: на одной чаше победа над Сущностями и корпорацией, на другой – гибель жителей Джокера. Как выбрать? И кто наделен правом выбирать?

Странно, но именно враг дал подсказку. Своими рассуждениями о справедливости и долге Ной Чавес подбросил ответ, и Рэйн твердо решил, что не станет выбирать. Отмеряно пять часов на искупление? Да это же целая вечность!

Для начала он разослал несколько сообщений соратникам, затем связался с Дариной. На проекции сестра выглядела уставшей, последние события наложили на милое личико отпечаток болезненной бледности, под глазами появились темные круги.

– Привет, сестренка! – фальшиво улыбнулся Рэйн, стараясь говорить так, чтобы в голосе не проступила тревога. – Как дела?

– Нормально. Сейчас занимаюсь фермой, но у меня ничего не выходит, нужен кто-то, кто хоть бы немного в этом разбирается. Сама не потяну. Без Мии очень трудно, – она вздохнула, а потом внимательно глянула на Рэйна. – Ты какой-то взвинченный. Что-то случилось?