Владимир Кельт - ZEUS. Северный клан [СИ]

Кресло скрипнуло, медленно поворачиваясь; ремни щелкнули и повисли, цепляя крепежами решетчатый железный пол. Увидев Бьянку, Рэйн невольно отшатнулся. Черные прожилки вились по лицу и рукам девушки, глаза красные – как точки лазера, кожа в просвете между чернотой бледная, точно у покойника, из уголка рта стекала багровая струйка. Сейчас Бьянка походила на Сущность, в ней почти не осталось человеческого.

Рэйн убрал пистолет в кобуру.

– Отравительница умирает от яда. Занятно. И где же ты нашла тегмоний?

– Прости… – вылетел хрип. – Я сотворила ужасное… Это он отравил меня.

– Кто? Кавило? – удивился Рэйн. Мысль о том, что Бьянка сама себя наказала, теперь показалась глупой.

Она покачала головой.

– Балатье.

Имя ударило током. Рэйн остолбенел и сжал кулаки.

– Что ты сделала?! – гаркнул он. – Говори!

Из глаз Бьянки хлынули слезы и потекли по изуродованному лицу. Она попыталась встать с кресла, но тут же потеряла равновесие и с криком упала на пол, продолжая всхлипывать. Нога вывернулась, как у сломанной куклы, руки дрожали.

– Я хочу исправить… – прошептала девушка. – Времени слишком мало.

Рэйн опустился рядом на корточки и приподнял ей голову. С силой Бьянка вцепилась в его руку почерневшими ногтями.

– Что. Ты. Сделала.

– Сдала тебя Балатье, – выдохнула она. – Прости… я не понимала, что делаю. Ненавидела тебя и Мию, ненавидела всех вас за боль… за… за все. Провал на Арияне, тоже из-за меня.

Некогда красивое лицо исказилось в гримасе. Прожилки запульсировали и надулись, будто черные вены, и в этот миг Рэйну показалось, что изувечил красоту вовсе не яд. Бьянка всегда была такой, и теперь он видит ее настоящую. Предала на Арияне. Убила Мию. Сдала Балатье.

– Что ты ему рассказала и когда?

– Все. Координаты Джокера. О «Зевсе». Прости… – она прижалась щекой к его ладони. Рэйн хотел одернуть руку, но что-то внутри не позволило. Мозг судорожно обдумывал случившееся, и пока услышанное означало одно: это конец.

– Балатье знает, что ты здесь? Он что-то говорил? Что предпримет этот сукин сын?

– Он не знает. Примерно восемь часов назад за тобой отправили «Посейдон» из… как же?.. Система Рамма-Гетса. Еще два соединения выйдут с базы на Кроне. Рэйн, я хочу исправить… я ошиблась…

Оправданий он не слушал. Звездная карта раскинулась перед глазами, и Рэйн просчитывал маршрут с учетом преобразовательных прыжков и дозаправки. Дело – дрянь. Скоро «Экзо матрикс» будет в Поясе Артемиды.

Бьянка всхлипнула и дрожащей рукой вытащила из-за пояса пистолет. Вложила его в ладонь Рэйна и крепко сжала.

– Сделай это. Прошу. Умоляю…

– А самой слабо?

– Я не могу… – слова утонули в плаче. – Сама не могу! Я люблю тебя, ты должен простить и помочь! Кто я для тебя, Рэйн?

– Чудовище, Бьянка. Ты такое же чудовище, как и я. Прощать – не моя прерогатива, у меня нет такого права. Такие как мы – непрощенные. Так будет всегда.

С этими словами Рэйн положил пистолет ей на грудь и направился к шлюзу. На крики и мольбы о милосердии он не обернулся.

Взвинченный Макс ждал у трапа.

– Все кончено? – спросил он.

Рэйн достал из кармана пачку «Клэмбера», размял сигарету пальцами и подкурил.

– Ей осталось не больше десяти минут. Принеси резак и мешок.

Станция Джокер

Расчетное время прибытия флота «Экзо матрикс» – пять часов. Всего пять часов осталось на планирование и подготовку к бою, но Рэйн тратил драгоценные минуты как богач, в чьем сейфе завалялась вечность. Черный аэрокар летел над ульями станции, то окунаясь в серость и мрак, то растворяясь в ярком свете прожекторов и рекламных проекций. Пускай полет под стальным небом далек от космического, да и «Мангора» – не серебристый корвет с преобразователем и реактором в брюхе, тем не менее, у машины есть крылья. Этого больше, чем достаточно.

Рев двигателя и шелест турбин успокаивали, в механических звуках с легкостью тонули переживания, растворялись проблемы. Рэйн редко мечтал. Разве мечте найдется место на капище войны? Нет. Ее не должно быть среди идолов холодного расчета и ритуальных жертв во имя Победы. Но Рэйн хотел мечтать. Он хотел жить. Страстно и отчаянно желал счастья.

Как ни странно, мечтать разрешило время, которого почти не осталось. И пока черная «Мангора» скользила среди домов, Рэйн думал о том, что мог бы иметь не ввяжись он в войну. Блуждая в грезах о несбыточном – спокойная жизнь, семья рядом, улыбка и поцелуй рыжей девчонки – Рэйн понимал, что необходимо трезво оценить ситуацию и сделать нелегкий выбор: решить судьбу Джокера и свою собственную. Он смотрел в окно, где далеко внизу кипела настоящая жизнь.