Сергей Вольнов - Зона Посещения. Сойти с обочины [litres]

Ничто неуловимое не остановило его упорную ходку.

Он добрался. Медленно взошел на мостик, перекинутый через круглый бездонный провал, свет в котором терялся уже через несколько метров вглубь. Словно колодец, заполненный черной жидкостью, хотя жидкого там нет и не было… Там нечто другое, материя и пространство в совершенно ином состоянии.

А вот в углублении, имеющемся в самой верхней точке арочного моста, переброшенного над черной дырой, проткнувшей Землю, тяжелая темная масса, с известной натяжкой могущая быть поименованной «жидкость», есть. И была, и будет.

Что это и зачем, объяснения нет. И не было, и… не будет?

Ивана Сусанина привел в Зону миф, что сюда можно прийти, встать здесь, зачерпнуть маслянистую черноту, затем плеснуть ее в черноту под аркой, как бы плюнуть в бездонный эпицентральный Колодец… и пожелать все, что хочешь. Ну, типа как в Хармонте где-то валяется Золотой Шар, исполняющий желания, а в других Зонах Посещения тоже свои аналогичные хреновины обретаются…

– Эх, ребята-девчата, люди-человеки, если б все было так просто… – пробормотал странник, стоя над бездной и глядя в нее.

Разглядеть он снова ничего не смог, как и раньше. Не мелькнуло ни искорки света. Звезды, которые без проблем виделись, если поднять лицо к небу ночью, здесь и сейчас днем не просматривались. Говорят, чтобы увидеть их посреди дня, надо в колодец залезть и оттуда смотреть, но в эту дыру человек лезть не собирался. Не для того пришел. Совсем наоборот, он намеревался…

И плевать в черноту странник не стал. И зачерпывать не стал. Стоя над круглой, похожей на утопленное ведро выемкой, в которой лоснилось черное «масло», он извлек свой рекордер и коротко бросил:

– Пункт ноль, без изменений.

Помолчал, не опуская руку с гаджетом, и добавил:

– Пока что.

Обратный путь в виде исключения он прошел по той же самой полосе, свободной от аномальных искажений. Зона совсем юная, слабая и много чего не замечает, не научилась замечать, не раскрыла сама себя. По НЕЙ еще можно не прокрадываться, а «гулять», местами. Пока что.

– Через много-много лет, – сказал он, вернувшись наверх к Ивану, другому Сусанину, – твой тезка встретит раненого молодого сталкера, которого прижмет в тупике стая бурундуканов…

Ваня непонимающе, если не сказать ошарашенно, таращился на вернувшегося снизу напарника.

– И еще кое-что, – продолжал Денис. – Позже твой тезка и этот сталкер попадут в окружение, застрянут в здании разрушенной больницы…

– О чем ты говоришь? – выдавил танкист. – Я не понимаю…

– Тебе и не надо. Я говорю о том, что могу без опаски разгласить. Ты не должен будешь хранить услышанное в тайне всю жизнь. Случись иначе, я бы тебе еще напомнил, что из любой, даже самой сложной ситуевины можно отыскать выход, для этого нужно искренне поверить в саму возможность найти… каким бы тяжелым, злым и страшным ни показался, он всегда есть, выход. Ваня, извини, ты ведь правда мог стать настоящим собеседником, у тебя есть шанс быть услышанным, и твое желание запустило бы совершенно ненужный процесс, имело бы тяжелые последствия, существенно повысив уровень человечности… Удачи в последней ходке!

И не позволив растерявшемуся, застывшему в оцепенении местному ни слова более вымолвить, молниеносным ударом ножа в правую глазницу, под танковый шлем, странник прервал его жизненную линию.

Да, вот так. Он категорически не мог пропустить в Эпицентр потенциала человека с таким сильным желанием.

Истинные желания запредельной силы способны изменить вселенную.

А правом изменять чертежи мироздания он, Тот-Кто-Один-За-Всех, не должен ни с кем делиться.

Как бы ему ни хотелось сделать исключение и пропустить танкиста к Колодцу, пришлось вынужденно поступить, как и положено ловчему желаний.

Выдернув клинок, он позволил телу остановленного им соискателя упасть. Танковый шлем плотно держался на голове, не слетел.

Вокруг головы в шлеме растекалась лужа крови…

Возвышаясь над принесенной жертвой, ловчий осознал, какой важный бонус заполучил в этом этапе ходки. Побочная, непредвиденная встреча с другим Сусаниным купировала вероятность, способную вырасти в огромную проблему.

Рано или поздно осназовец и ее последствия тоже явился бы устранять, следуя извилистому маршруту спасательной операции.

Но воистину лучше раньше, чем позже.

Крови точно меньше по конечному результату.

Всего одна жизнь… Две, еще мама.

Хотя мама обречена в любом варианте.