Сергей Вольнов - Зона Посещения. Сойти с обочины [litres]

Изумление породило не сочетание имени и фамилии, нет.

Полное несоответствие – чертами лица, ростом, комплекцией.

У молодого человека, стоявшего в эту минуту перед Денисом, ни малейшей примеси татарской крови в упор не просматривалось. Типично славянская мягкая физиономия с носом-картохой, светлые волосы, не блондин, но очень светлый шатен, ни намека на брюнетистость (впоследствии разбавленную благородной сединой), остроносость и хищную резкость черт. Рыхловат телом и не особенно высок, среднего роста в отличие от высокого худощавого Сусанина… того, знакомого всему Троту в будущем.

Короче, самый настоящий русский… Ваня. В комбинезоне, испачканном пятнами машинного масла. Он в Зону что, из танковой части сбежал?! Вполне вероятно. Вроде бы в первые годы после даты Посещения, до того как был сооружен исполинский вал Периметра, танков вокруг аки грязи было. Совсоюзную тогда еще отчужденку, покамест Тротом даже не названную, окружали подразделениями Советской армии. Танки и прочая техника на боевом дежурстве стояла годами…

Однофамилец полумифического проводника-патриота опустил наконец пистолет; видать, поверил, что его больше не хотят убивать.

– Не забудь поставить на предохранитель, – заботливо посоветовал сталкер.

ТТ, «тульский токарев», самый что ни на есть! Не древний и тронутый ржавчиной, а вороненый, кажущийся новым. В конце шестидесятых двадцатого века такой пистолет другим и быть не мог, хотя с вооружения был снят еще в пятидесятых.

В наполненном чужеродной энергией ступенчатом котловане, затерянном в глубине СССР, с оружием у тогдашних смельчаков, прокравшихся внутрь, было несравнимо проблемнее и труднее, чем позже, когда изменились времена, политическое устройство, название страны, и в Трот стали «пущать» официально. По большому счету, с оружием у них тогда было совсем хреново, преобладали охотничьи «пукалки» и довоенные «винтари». А многие вообще с ножами, кастетами, обрезками труб и дубинками в Зону заходили! Не ведая, что творят и куда лезут…

– Это, мужик… Спасибо большое, что подсобил. Я уж и не надеялся… У меня патроны закончились, один только… для себя оставил, – признался другой Сусанин.

– Нэма за що, – буркнул сталкер.

– Че?.. – не врубился танкист и сразу же догадался сам: – Ты с Украины, Денис?

– В том числе, – туманно ответил странник. – Я иду в Эпицентр, – просветил местного, – не уверен, что тебе стоит туда переться, Ваня, но ты же все едино попрешься, да? Можешь со мной, давай, прицепом.

– Куда?.. – Теперь настала очередь молодого-зеленого предтечи даже не сталкеров, а бредунов еще, удивляться.

Он, конечно, по праву мог считаться смелейшим из своего поколения живущих в Советском Союзе вообще. И в частности, из генерации первых ходоков в яму отчужденки, появившейся на месте бывшего Межреченска и окрестных районов… Или претендовать на серьезный диагноз, как полный безумец.

Что творилось в башке у парня? Чтоб прям вот так, запросто, «дембельнуться из армейки» и сунуться в адову ямину?! В наиболее запретную из всех запретных территорий Совдепии, и без того славящейся всякого рода режимными зонами…

– Ты услыхал про колодец с аркой где-то там, разве нет? – Сталкер махнул рукой в сторону кромки четвертого уровня. – Захотелось посмотреть в бездну и попросить исполнения?

– Слыхал, – без всякой утайки подтвердил танкист, – кто ж не слыхал…

– Ты уверен, что твое желание такое сильное, чтобы там исполниться?

– Ты это… говоришь, стакер? Чем занимаешься? – не ответив, спросил Иван с паспортной фамилией… Не зонным прозвищем. Не чернявый татарин. Не отец Сестры-Ай. Но – Сусанин!

Наконец заинтересовавшись, Иван пристально осматривал чудные и чужие для его восприятия элементы облика человека, спасшего его от верной смерти.

– СтаЛ-кер, – поправил странник, четко, по слогам произнеся незнакомое первопроходцу слово, в будущем определившее сюжет множества человеческих судеб, и пояснил: – В переводе с языка вероятного противника значит «ловчий». Ну или упорный преследователь. Можно перевести и как прокрадывающийся. В точности про нас, во как! Ты ж теперь тоже крадешься за исполнением своей мечты, чтобы…

– Так это, не мечты, не для себя, – вдруг тихо, совсем тихо, почти шепнул танкист, – мамка у меня больная… совсем.

Сталкер заткнулся на полуфразе, будто кляп в рот ему воткнулся.

Пока кто-то исполняет глобальную миссию, добираясь к пресловутой точке опоры рычага, способного перевернуть мир, отвоевывая нити влияния на сонм реальностей… кому-то для вселенского счастья нужно только одно-единственное, так мало и так огромно.