Рита Агеева - Рикошет сна [СИ]

Поднимаюсь по лестнице. По правую руку от пролета — две двери, открытая и закрытая. Через открытую видна спальня: кровать с белым кисейным балдахином, комод с пряничной росписью, шкаф размером с пол-комнаты и облысевший от ветхости ковер, из которого редкими пучками торчит некогда густейший, плотный ворс. Вся спальня завалена женской одеждой, словно тут дрались или яростно искали что-то, вышвыривая наружу содержимое шкафов и ящиков — только нет ни крови, ни других следов побоища. Вещи ужасающе несовременные, сплошной карнавальный антиквариат: кисейные платья, атласные башмачки, чулки с винтажными поясами…

Закрытую дверь я не открываю, а просто проскальзываю вниманием через замочную скважину (даже не спугнув угнездившегося в ней паука). Многослойная пыль здесь разбухла до войлочной толщины, не позволяя опознать мелкие предметы и детали интерьера. То, что удается различить, причисляет комнату к разряду тех пафосно-типовых кабинетов, которые продолжают считаться эталоном барской классики уже который век подряд: тяжеленный стол из цельного дерева, пухлые кожаные кресла, охотничьи пистолеты и гербы на стенах, а также картины и дипломы, от которых благодаря пыли остались только пустые глазницы рамок — и те скоро утонут в нарастающей толще войлока.

Комната мальчика, надо полагать, раньше располагалась в той половине второго этажа, от которой остались пустота и обломки.

Через провал в стене разглядываю сад. Вокруг дома расчищена небольшая поляна, которую обхватывает кольцо из растительного хаоса. Одичавшие деревья, травы и кустарники остервенело растерзают того, кто рискнет нарушить эту блокаду: подставят подножку, побьют по спине, выколют глаз.

Возвращаюсь к мальчику — он единственный в пределах видимости источник движения и человеческого сознания. Те, кто смеялись, стреляли, расшвыривали платья и били посуду, исчезли бесследно (и, быть может, давно). Кто был в доме подлинным хозяином — они или бледный подросток? Почему его оставили здесь совсем одного?

Вот он, все так же сидит на полу. Генератор умирает. Мальчик дергает щекой и рассеянно гладит агрегат по округлому боку. Жмет на экран телефона, снова жмет — уже в другую точку — глубоко и торжественно моргает и прижимает телефон к уху.

Лицо у него просветленное и возвышенное, как у ангела — оно сияет вдохновением дирижера, поднявшего смычок перед оперным оркестром. Пушистые ресницы трепещут, как крылья мотылька за секунду до столкновения с фонарем. Услышав в трубке нечто такое, что не доносится до меня, мальчик обессиленно падает на пол — словно в обморок, так еще и через замедленную съемку. Его изможденные глаза распахиваются на пол-лица от обиды и недоверия, въедаются в безответную пустоту экрана смартфона и пропадают из моего поля зрения — меня сковывает асфальт. Я застреваю в нем и не могу пошевелить ни корнем.

— Уфф… Стелла, твой ментальный экзоскелет возвращается. Как я замучился — думал, лапки в кровь сотру! — выдыхает ничуть не смущенный асфальтом крот и совершенно человечьим жестом утирает пот с мохнатого лба.

Глаза Вильгельма — одного из пяти менторов Ритрита и моего персонального наставника — похожи на ледяную сталь. Как и у того мальчика прошлой ночью, они серые с голубым проблеском — только у того живые, текучие, а у ментора жесткие, чеканные. Контроль над собой он теряет исключительно редко — и тогда кажется, что по незыблемому айсбергу его взгляда пробегает трещина.

— Ментальный экзоскелет опытного бойца Той Стороны — конструкция исключительно прочная, — хмурится Вильгельм, — я вообще не помню, чтоб на моем опыте такое случалось с сильным и талантливым человеком. С душевнобольными и морально сломленными — да. Но ты, наша Первая Названная, явно была вне зоны риска…

Да, я главная ударная сила боевого отряда Ритрита. И я стала первой среди тех, кто получил на Архипелаге новое имя, забыв старое в пепле прежней жизни. Но это мне не слишком помогло прошлой ночью при перевоплощении в вишню.

— Насколько я в состоянии мяукать по собственному опыту, — вступает в разговор Грабабайт, — Стелла могла послужить антенной для сигнала, который исходил от того мальчика с генератором.

— У меня тоже такая мысль мелькнула, — соглашается ментор. — Подросток попал в отчаянное положение и пытался до кого-то достучаться — скорее всего, даже без разницы, до кого именно. И первой его сигнал поймала именно ты.