Михаил Михеев - Время молодых [litres]

Помеченный радиометкой объект (на корвете не знали даже, с кем имеют дело, до простых исполнителей подобную информацию не доводили) быстро перемещался над поверхностью планеты. Это усложняло задачу, но совсем ненамного. Артиллеристы на корвете были отменные, и поймать в прицел не слишком маневренный десантный бот они смогли без проблем. Оставалось только выстрелить.

В не пытающуюся маневрировать машину «Лахав» попал с первого раза. Результат, правда, вышел не столь эффектный, как ожидалось. Вместо того, чтобы рассыпаться по всей атмосфере огненной пылью, бот просто рухнул. Силовая защита тяжелой, предназначенной для прорыва через стационарную зенитную оборону, машины поглотила большую часть энергии. Впрочем, и того, что осталось, должно было хватить.

Тем не менее, командир корвета не собирался отдавать ситуацию на волю случая, пусть даже шансы объекта выжить минимальны. Вот только провернуть дело в тайне от адмирала было крайне сложно, он и так нарушил его приказ, снизившись почти до пятидесяти километров над поверхностью. Что же, оставалось лишь подождать час с небольшим, за который «Лахав» сделает виток и вновь окажется над столицей Великой Нигерии и, если сигнал радиометки будет вновь активирован, повторить удар. И ему даже в голову не могло прийти, что времени у него уже практически не осталось.

Капитан второго ранга Вассерман не имел в своем активе генов идеального солдата и прирожденного флотоводца, как Александров. Не имел он и репутации сверхпрофессионала, подобно Баркаи. Зато профессор Вассерман умел считать лучше любого жителя Урала. Сейчас его расчет оказался практически безупречен. Штурмовой дредноут «Петр Великий» вышел на дистанцию, оптимальную для атаки, в момент, когда эскадра Нового Иерусалима занималась высадкой десанта. Как раз тогда, когда часть кораблей находилась на низкой орбите, затрудняющей маневр. И вдобавок в ситуации, при которой уйти прочь означало бросить своих людей. Многим израильским адмиралам было бы плевать, но в такой ситуации возвращаться домой рискованно – сожрут.

Впрочем, до попыток отступления кораблям Нового Иерусалима было еще далеко. Они пока что даже врага не обнаружили. А вот с медленно надвигающегося «Петра Великого», напротив, уже хорошо видели противника, и командир звездолета, вспомнив недавние подвиги, лично склонился над экраном артиллерийского дисплея. Времени у него было до первого выстрела или до запуска двигателей, сразу после этого инкогнито корабля можно считать нарушенным. А значит, первый залп должен получиться сокрушительным!

Увы, адмирала Баркаи сложно было обвинить в неосмотрительности. Даже сейчас силовые поля его кораблей работали на максимальной мощности. К тому же сейчас не требовалось маневрирования, а значит, поля окружали звездолеты сплошным пузырем. В такой ситуации классический удар по двигателям через окно в защите был невозможен. Что же, это значило лишь, что бить придется только по флагману, отказавшись от мысли накрыть сразу две цели. Не смертельно, хотя и не столь красивое решение, как рассчитывал Вассерман. Хотя…

– Накопители? – хриплым от волнения голосом поинтересовался он. В горле изрядно пересохло, да и вопрос можно было не задавать, вся информация стекалась на его компьютер. Однако – традиция, а их надо соблюдать. И старший артиллерист, на эти минуты сдвинутый немного назад по служебной лестнице, отрапортовал:

– Сто процентов.

– Тогда с Богом, – рыкнул Вассерман, забыв уточнить, какого именно члена обширного земного пантеона имеет в виду, и вдавил клавишу «пуск».

Синхронный залп орудий линкора – штука страшная. Тем более залп «Петра Великого», на сегодняшний день, похоже, мощнейшего представителя своего класса. Линкор «Ромах», флагман ударной эскадры Нового Иерусалима, тоже был неплох, но все же не настолько, чтобы на равных состязаться с представителем высшей лиги. И даже поднятые щиты не изменили ситуацию, когда на них, подобно молоту кузнеца, обрушился океан энергии.

Линкор просто рассыпался на куски. Это было эффектное зрелище, особенно учитывая, что корабль находился аккурат над ночной стороной планеты. Вспышка на несколько секунд осветила ее ярче солнца, а потом в небе заиграло невиданной яркости полярное сияние, никогда неслучавшееся в этих широтах. Еще не один день обломки корабля яркими болидами входили в атмосферу, будто последний салют незадачливым авантюристам.