Михаил Михеев - Время молодых [litres]

– Я бы хотел вернуться в свое авиакрыло.

– Маловероятно. Приложило вас сильнее, чем казалось на первый взгляд, да и постельный режим вы нарушали без зазрения совести. Еще варианты?

– Я сейчас пилот авианосца, – мысленно скрипнул зубами Кольм. – Думаю, со временем дорасту до командира корабля.

– Тоже не факт. Командиру корабля нужны качества несколько иные, чем те, которыми вы обладаете. Да, вы умны, храбры, талантливы как пилот, а последняя ваша операция показала, что умеете принимать самостоятельные решения. Грамотно взвешенный риск и готовность отдать жизнь ради своей планеты – это тоже ваше. Я не утомил вас еще своими дифирамбами? Нет? Тогда продолжим. Все это плюсы, но есть у вас и крайне неприятный, чреватый серьезными последствиями, минус. Вы по натуре волк-одиночка. Сейчас работать в коллективе вам позволяют дисциплина и уважение к своему командиру, но когда вы станете командиром сам… Боюсь, вы окажетесь не лучшим претендентом на эту роль.

– В таком случае, полагаю, вы хотите предложить мне что-то, сообразно моему характеру?

– Гм… В известной степени, да. Видите ли, Семен Петрович, я выбрал вас сам, лично, перебрав огромный список подходящих вроде бы кандидатов, и просто ткнул пальцем наугад. Так хотя бы имеется неплохая вероятность, что вы не будете представлять какой-либо из наших кланов. Решение спорное, конечно, однако, на мой взгляд, ничем не хуже любого другого. А теперь коротко. Мне нужен офицер для особых поручений. Завязанный лично на меня и выполняющий только мои указания.

– Какие например?

– Любые. Передать пакет с грифом «перед прочтением съесть», проследить за кем-то, провести одиночную глубинную разведку, убить кого-то… Да-да, не кривитесь. Я сам не в восторге от подобных раскладов, но не исключаю вариант, при котором может потребоваться применение оружия по отношению к лично вам ничего плохого не сделавшему человеку. Давайте сформулируем иначе. Представьте что угодно – и знайте, что это, возможно, придется сделать. Естественно, будут и ограничения, их мы с вами обговорим, но в целом расклады могут выглядеть именно так.

– Понимаю. А если я не соглашусь…

– Не считайте меня подлецом, молодой человек, – лицо адмирала закаменело. – Ни вам, ни вашей семье ничего не угрожает. Еще вопросы?

Вопросов набралось часа на два. И, когда капитан-лейтенант Кольм вернулся на авианосец, его голова гудела от информации, открывающихся перспектив и, чего уж там себе врать, страха. Но выбор был сделан, и не последнюю роль в нем сыграл тот факт, что адмирал, ухмыльнувшись, сказал:

– Мне наплевать на мнение врачей. Нужно будет лететь – полетите на том, что считаете нужным. Мне важен результат.

И, хотя умом Кольм понимал, что его банально купили, он ничуть об этом не жалел. Просто потому, что, в отличие от всех, с кем ему приходилось иметь дело в не такой уж и долгой жизни, адмирал дал по-настоящему хорошую цену. Возможность летать!

– Нет, ты представляешь – она меня отшила! – горю Вассермана не было предела. – Два часа я перед ней хвост распускал, а потом она вежливо попрощалась – и все!

– И пришлось тебе ночь провести в одиночестве, – хмыкнул Александров. – Какая трагедия…

– Злой ты, Володь, – печально вздохнул профессор. – Бесчувственный.

– Какой уж есть. Ладно, отставить лирику. Что у тебя с кораблем?

– Через неделю ходовые, – пожал плечами Вассерман.

– Это я и без тебя знаю. Ты мне скажи лучше, что он собой представляет. Твои первые впечатления.

– Хороший корабль. Большой. Крепкий… На таком можно наворотить дел.

– Это хорошо. В общем, давай, осваивайся. Максимум через две недели он должен быть готов к походу.

– Ты с ума сошел? – выпучился на него друг. – Это же…

– Я все знаю.

– Все? Сколько ангелов можно разместить на кончике иглы?

– Семь. Расчеты делались многими, результат один. Еще вопросы?

– Э-э-э…

– Тогда почему ты еще здесь? Все, бегом, бегом! Через две недели – и чтоб никаких накладок.

Вассерман вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, что в его исполнении означало крайнюю степень обиды. Ничего, кому сейчас легко… И потом, уж кто-кто, а он точно справится. Конечно, подготовить корабль за две недели невозможно даже теоретически, но… Адмирал слишком хорошо знал своего друга, а потому не волновался. Справится – или он не еврей?

Откровенно говоря, куда больше его интересовало то, что сказал вчера Устинов. Интересно только, правду, или… Или то, что считает правдой. Маршал не врал, уж в этом Александров не сомневался, но по факту это значило лишь, что Устинов верил в то, что говорил. А говорил он, надо сказать, очень неоднозначные вещи.