Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

– Отпусти его, – потребовал Женя, осев на пятую точку, когда ноги перестали держать. – Он не опасен.

В сильных руках Киконина все еще находился сталкер, но прислушавшись к Жене и своим ощущениям – офицер его отпустил. В конце концов, он понимал, что в случае нештатной ситуации будет быстрей Марио, а там уже он одним захватом не обойдется. Боец действительно не оказал сопротивления – он стеклянным взглядом продолжил смотреть в глаза даже не моргнувшего Жени.

– Тебя переполняет ярость, – продолжил пилот, не поднимаясь с пола и не разрывая зрительного контакта. – Я это понимаю. Но никто из нас не виноват в этом. Ни я, ни Василиса, ни тем более Инга или Виктор. Она идет изнутри. Ты зол на себя, – Женя поперхнулся, попытался откашляться, но в горле все равно стоял ком. – Ты можешь вернуться обратно на Базу. Но ты не хочешь.

Под недоуменные взгляды Висты и офицера, Женя поднялся и замер. Марио, словно под гипнозом, продолжил смотреть на пилота.

– Ты хороший человек, Марио, я знаю это, но тебе не повезло – недуг оказался сильней тебя. По крайней мере, ты думаешь, что это так. Но, Глеб… – Евгений хотел встать, только сил в себе не нашел.

Пилота сковала апатия и усталость, идущая изнутри и заполняющая собой его всего без остатка. Захотелось умыться холодной водой, а еще лучше залезть под ледяной душ и простоять под ним секунд десять. Глаза чесались, словно в них насыпали стекла.

– Ты сильней, чем ты думаешь и лучше, чем ты кажешься, ты можешь победить зависимость. Но сейчас ты ставишь под угрозу жизни всех членов группы. Заставить тебя развернуться и уйти я не имею права. Тем более, если Хан отправил тебя с нами, значит, он в тебе уверен. Но…

– Дай мне двадцать минут, – негромко, так, чтобы услышал только Женя, попросил сталкер.

Женя медленно кивнул. Подобрав с пола автомат, Марио обошел трупы, даже не посмотрев на них, и, хромая на левую ногу, побрел прочь от группы по коридору.

– Какого хрена только что произошло!? – Киконин, провожая недоверчивым взглядом сталкера, держал автомат в боевом положении.

Вытащив флягу, Женя щедро плеснул воды на ладонь и умылся, но только смешал пот и пыль. На зубах заскрипело, во рту сделалось солено. Прополоскав рот и сплюнув, пилот посмотрел на трупы, затем на дверь в аудиторию, за которой пряталась Василиса. Если она выйдет и увидит тела – реакция может быть самой непредсказуемой. В лучшем случае – перепугается. Потому, вместе с Кикониным, Женя оттащил мертвецов в конец коридора. Братской могилой для отморозков послужила кладовая, дверь в которую была открыта. Небрежно сбросив тела друг на друга, пилот закрыл дверь. Несколько секунд они с Виктором пялились на нее. Казалось, каждый думал о своем, но в голове у Жени ничего не было. Так же, как ничего и не было внутри – ни сожаления, ни страха, ни грусти. Возможно, он еще не мог, не имел времени, все полностью осознать, а может, потому что не осталось сил. Не было времени на рефлексию. Тем более, к хорошему она не приведет, да и для переосмысления не самое лучшее время. Так или иначе, за дни, проведенные здесь, смерть Жене казалась если не чем-то очень привычным, то точно более естественным, чем на Большой земле или даже на войне.

Когда они вернулись, Виста уже выманила Титову из класса и забрала коммуникатор. Увидев алые лужи крови на полу, Василиса негромко ахнула, прикрыла рот ладошкой и смотря куда угодно, только не под ноги, где растекались ярко-бордовые лужи, отошла к окну.

– Мы ждем объяснений, – Киконин снова встал так, чтобы весь коридор был в поле его зрения.

Без сил рухнув на пятую точку, Женя положил автомат на колени и потер глаза. Тупая и давящая боль сжимала голову в висках и в области темени. Фролову сначала сделалось жарко, а затем забил озноб. Схожее чувство может испытывать очень уставший человек, которому дали всего полчаса на сон, а после встряхнули и поместили в очень холодное помещение.

Пилот перевел взгляд на Титову. Согнутая под бременем своей страшной болезни и еще более несчастная, она неподвижно стояла у окна, обняв себя за плечи. Ей хотелось помочь, найти слова поддержки, пообещать, что все будет хорошо, но единственное, что могли сделать Женя и группа – действовать и надеяться.

– Какие объяснения ты хочешь от меня услышать?

Не отворачиваясь от Василисы, пилот задал вопрос офицеру.

– Ты нес полную ахинею, бредил. Звал какую-то Ингу, втирал Марио о каком-то Иване. И все это с таким отстраненным видом, что я даже начал думать, что твоим мозгом овладела какая-то тварь с ментальными способностями.