Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

– Но… – не выдержал Женя, когда театральная пауза затянулась и все начали терять терпение.

– Но действительно есть «но». Как я уже и говорил, аномалия эта очень редкая, поэтому плохо изучена, но голову над этой ловушкой ломали лучшие умы Зоны, в том числе – профессор Фролов. Он и сделал большое открытие, только официально его не признали. Посчитали ненаучным, бездоказательным, но, по моему мнению, он ближе всего подобрался к разгадке.

Лука замолчал в этот раз не для театральной паузы, он с сосредоточенным лицом уткнулся в экран ноутбука. По клавиатуре щелкал медленно, но со знанием дела. В итоге большая карта Московской Зоны Отчуждения уменьшилась в масштабе и стала еще больше похожа на картину абстрактного сюрреализма.

– Рассказываю. Профессор Фролов, сталкиваясь с больными… – Лука невольно поднял голову и столкнулся с испепеляющим взглядом Василисы, сглотнул вязкую слюну и продолжил: – вывел одну закономерность. Во-первых, аномалия всегда порождает артефакт подобный тому, который нашел Марио. Во-вторых, этот артефакт имеет прямое воздействие на попавшего в аномалию, незначительно, но замедляет его деменцию. И, самое главное, этой аномалии присущ главный закон физики. Если где-то есть минус, значит, где-то есть плюс. Я долго читал записи профессора Фролова и понял, что если и есть способ помочь Василисе, то искать нужно где-то здесь.

Медленно поднявшись со своего места, Лука ткнул карандашом в зеленое пятно на карте.

– Это парк Горького, где-то в нем, если верить моим подсчетам, есть нужная нам аномалия. Опережая ваши вопросы, постараюсь объяснить. Существует всем известный фундаментальный закон сохранения энергии. Он установлен эмпирически и заключается в том, что энергия никуда не исчезает и ниоткуда не возникает. На основе этого профессор и строил свою теорию. То есть, где-то существует аномалия, я назвал ее «антианомалия», способная вернуть… – Лука задумался, – Василисе ее разум. Я тщательно ознакомился со всей имеющейся информацией, которую профессор предоставил по трем известным ему случаям. Сердцем Московской Зоны Отчуждения он считал нулевой километр, находящийся возле Исторического музея, рядом с Красной площадью. По его мнению, именно там находится самая сильная концентрация аномальной энергии, оттуда начала появляться и разрастаться Зона. Так что, давайте представим, что это – Москва, – Лука нарисовал на листе бумаги окружность и поставил в ее центре точку. – Вот здесь Василиса попала в аномалию, это северо-северо-восток города, – доктор сделал новую отметку на карте и соединил их. – Я просто, учитывая специфику, наблюдения Фролова и географию местности, продлил этот отрывок на такое же расстояние дальше и получил определенные координаты.

– Недалеко от нас, – прикидывая маршрут, негромко сказал капитан. – А какой примерно разброс? Площадь парка больше ста гектар.

– Километра два-три, – пожал плечами Лука, но как только поймал возмущенный взгляд офицера, поспешил оправдаться. – Я военный врач и подобным никогда не занимался. Я рассчитал примерные координаты и больше для вас уже никто не сделает.

– И как нам искать эту, – Виста сморщилась, словно съела лимон, – эту антианомалию?

– В этом поможет артефакт, который принес Марио. Он будет реагировать на аномалию, но самое главное, как я уже говорил, «турмалин» замедляет деменцию. Это научно доказал профессор Фролов. То есть, с ним у Василисы есть примерно неделя до того, как она деградирует окончательно.

– Это все? – не отрывая взгляда от карты на экране, грубым голосом спросил Хан.

– Все, – подтвердил Лука. – Больше я ничем помочь не могу. Единственное – оказать Василисе должный уход, если… – доктору договорить не дали.

– Никаких «если», – Женя выпрямился, в его голосе прозвучали стальные ноты. – Я ее не брошу. Доктор, спасибо за вашу помощь. Утром мы с Василисой уже выйдем.

– Не кипятись, – с усталым раздражением попросил Хан. – Никто Василису бросать не собирается. Марио, – комендант медленно обернулся в сторону мужчины, принесшего артефакт и стоявшего в стороне всю беседу. – Ты пойдешь с ними.

– Я тоже пойду.

Медленно поднявшись с кресла, Киконин подошел к столу, вокруг которого все собрались. Он сомневался в своем решении, потому что знал, что командование не одобрит подобной выходки, но был уверен в одном – Виста поработает над его алиби.

– В центральном парке сейчас дела плохи, – Виста, словно не слыша разговоров вокруг себя, уткнулась в планшет. После ряда манипуляций изображение карты Москвы сменилось новостной сводкой. – Еще три с половиной месяца назад там обосновалась группа весьма предприимчивых людей, которую я бы с легкостью уже назвала кланом. Сами они себя называют Нергалами.