Виктория Шваб - Месть [litres]

Он никогда не понимал их привлекательности – его не возбуждали полуголые тела, извивающиеся маслянистые формы, – но Виктор пришел в «Стеклянную башню» не потехи ради.

Он искал совершенно определенного человека.

Пока Виктор осматривал клуб, стараясь не вдыхать облако из духов, дыма и пота, чья-то ухоженная рука погладила его по спине.

– Привет, милый, – раздался тягучий голос. Виктор бросил косой взгляд и увидел темные глаза и ярко-красные губы. – А я бы смогла тебя развеселить.

Вот уж вряд ли. Виктор много чего желал – власти, мести, контроля, – но секс никогда не входил в список. Даже с Анджи… Разумеется, Виктор хотел ее, хотел внимания, преданности, даже любви. Он заботился о ней, нашел бы способы ее порадовать – и, возможно, сам бы получил от этого удовольствие, – но секс тут был ни при чем.

Танцовщица оглядела Виктора с ног до головы, ошибочно приняв его незаинтересованность за стеснение или, возможно, предположив, что он не по девочкам.

Он убрал ее руку.

– Я ищу Малкольма Джонса.

Самозваный предприниматель, специализирующийся на незаконных вещах. Оружие. Секс. Наркотики.

Танцовщица вздохнула и указала на красную дверь в глубине клуба:

– Внизу.

Виктор почти дошел туда, когда в него врезалась маленькая блондинка. Он протянул руку, чтобы помочь ей выровняться, а девушка с певучим акцентом залепетала извинения. Их глаза встретились, и что-то мелькнуло на ее лице, кратчайший проблеск интереса – он даже назвал бы это узнаванием, но они точно никогда не встречались. Виктор отстранился, двинулся в толпу и подошел к красной двери.

Она закрылась за ним, скрыв клуб из поля зрения. Виктор размял руки, идя по бетонным ступенькам вниз, в недра здания. Коридор был узким, стены выкрашены в черный цвет, а воздух загустел от сигарного дыма. Из комнаты в глубине разразился смех, но путь Виктору преградил парень в плотной черной рубашке.

– Куда-то собрался?

– Да.

Мужик оглядел Виктора.

– Выглядишь как торчок.

– Я в курсе, – ответил Виктор, разводя руки для обыска.

Охранник охлопал его по бокам, затем повел в комнату.

Малкольм Джонс сидел за большим столом, в дорогом костюме, на стопке банкнот у его локтя лежал блестящий серебряный пистолет. Еще три человека сидели на разных предметах мебели; один пялился в экран на стене, другой играл со своим телефоном, третий смотрел на дорожку кокаина, что Джонс поправлял на столешнице.

Никто из них, казалось, не заметил появление Виктора.

Только Джонс потрудился посмотреть вверх. Он был немолод и обладал тем самым голодным, почти волчьим взглядом, что появляется у наркомана перед приемом дозы.

– Ты кто такой?

– Новый клиент, – просто сказал Виктор.

– Откуда обо мне узнал?

– Птичка напела.

Джонс проглотил это объяснение, явно польщенный мыслью о своей известности. Он указал на пустой стул напротив себя.

– Зачем пришел?

Виктор опустился на стул.

– Наркотики.

Джонс смерил его взглядом.

– Ха, я бы решил, что ты за стволами. Что конкретно тебе надо? Героин? Кокс?

Виктор покачал головой.

– Медикаменты.

– А, ну тогда… – Джонс махнул рукой, и один из его людей встал и открыл шкафчик, показывая множество пластиковых бутылок с таблетками. – У нас есть окси, фентанил, бензо, адди… – стал перечислять Джонс, пока другой парень выкладывал бутылки на стол.

Виктор прикинул варианты, задаваясь вопросом, с чего начать.

Приступы становились все чаще, и что бы он ни предпринимал, видимой разницы не было. В рамках теории, что его запас силы – нечто вроде батареи и таким образом перезаряжается, Виктор пробовал не пользоваться своим талантом. Когда не сработало, сменил тактику и попытался пользоваться им чаще, мол, надо скинуть излишек энергии. Такой подход привел к тем же самым результатам – гул снова нарастал, становился ощутимым, и Виктор умирал.

Он оглядел строй бутылок с пилюлями.

Виктор мог составить диаграмму электрического потока, но, похоже, не мог его изменить.

С точки зрения науки – тупик.

С точки зрения физиологии – того хуже.

Саму боль он остановить мог до определенной степени, но боль была лишь одним аспектом нервной системы. И лишь одной гранью применения большинства опиатов. Они были глушителями, предназначенными для подавления не только боли, но и ощущений, частоты сердечных сокращений, сознания – и если одного вида недостаточно, ему нужен коктейль.

– Я их возьму, – завил Виктор.