Николай Побережник - Эрта. Пёс империи

— Картины сданы в багаж, а он будет готов к выдаче только вечером, — развела руками Сэт, — так нам сказали на станции в Конинге.

— Отлично! Нас ждет фургон, поедемте, я помогу вам разместиться в гостинице, а вечером, если передадите мне багажный талон, я сама все устрою с перевозкой картин в императорскую галерею.

— Было бы неплохо, — Григо достал из кармана картонку талона и передал ее Мэд.

— Благодарю… Что ж идемте за мной.

Усевшись в салоне фургона у окна, Дайм, раскрыв рот, разглядывал улицу, дома, людей и всевозможные средства передвижения, каких он никогда не видел, например вагончики трамвая, что парами, позвякивая и стуча колесами ехали по узким рельсам на мостовой или на металлических фермах на уровне окон второго этажа над широкими улицами столицы. Еще были длинные фургоны с большими окнами, за которыми, сидя на сиденьях или стоя, ехали горожане. На больших перекрестках стояли городовые в парадной форме, белых котелках и белых перчатках по локоть, которыми они указывали направление транспорту. Людей и транспорта, особенно на центральных улицах, действительно очень много и очень шумно. Наконец, фургон свернул на улицу, что шла параллельно набережной и, проехав пару кварталов со зданиями в три — четыре этажа, въехал в ворота высокого кованого забора, что огораживал длинное двухэтажное здание с колонами, поддерживающими большой балкон над крыльцом.

— Это самая лучшая гостиница, — прокомментировала Мэд, когда фургон остановился.

Григо наклонился к окну, разглядывая здание и заметил:

— Должно быть и самая дорогая…

— Конечно! Но ваше проживание и обеды уже оплачены императорской галереей.

— Как же это все… — Сэт тоже смотрела в окно с восторженным взглядом, она была очарована таким вниманием к себе.

— Мадам Григо, в совете парламента по этикету и культуре вас боготворят! И я большая поклонница вашего таланта, вы достойны всего этого! Идемте, прислуга разберется с багажом.

От крыльца уже спешили двое крепких парней, в ярких камзолах прислуги, один из них открыл дверь салона и, подавая руку, помог всем выбраться на выложенную каменными плитами площадку перед гостиницей, при этом, учтиво кланяясь и приветливо улыбаясь.

Фронтир Северного терратоса

Потратив на переход через леса предгорий почти два дня, путники на рассвете выехали к широкой долине. Стоя в зарослях плотного орешника, Кинт рассматривал город и ведущую к нему дорогу в подзорную трубу.

— Значит это и есть Везар? — поинтересовался он у кочевника.

— Да, Карху, это свободный город Везар, ты хотел, чтобы я тебя привел к нему, вот он… Теперь я могу покинуть тебя?

— Ты можешь мне пригодиться.

Кочевник вздохнул и согласно покивал головой.

— Да! Ты уже порядком проветрился в дороге и совсем не воняешь… — гоготнул Тилет, — привык я к твоей компании, так что не спеши нас покидать.

Кочевник ничего ему не ответил.

— Едем на северную окраину, там должен быть большой постоялый двор, если профессор-северянин ничего не напутал, — Кинт сложил трубу и убрал ее в футляр на поясе.

Троица выехала из леса, за ними на привязи вьючные лошади, предстояло спуститься с пологого холма к дороге, по которой с определенной периодичностью проезжали всадники, конные повозки и реже моторные экипажи. Никто не обратил на них особого внимания, когда они выехали на дорогу и направились в сторону города…

Свободный город Везар, а это был действительно полноценный город, Кинта даже удивил, он был чем-то похож на довоенный Тэк. На старых узких мощеных улочках едва разъезжались конные экипажи и моторные фургоны и, как ни странно, эти фургоны были похожи на те, что выезжают из сборочных цехов Майнга. Тротуары тоже были узки и жались к каменным стенам домов с многолетним налетом угольной взвеси. Народ пестрый, причем не в одеждах, а в сословиях. Тут и местная аристократия, и купцы с ремесленниками, и работорговцы, что не ходят без охраны, и простолюдины — рабочие цехов, высокие трубы которых чадили по окраинам, и прочие слуги и кухарки, также попадались до зубов вооруженные наемники, от которых шарахались все вышеперечисленные. Единственное, чего Кинт не обнаружил, так это башни ратуши, что должна возвышаться над городом, их не было видно, ни ратуши, ни ее башни.

— Не вижу представителей закона, — Кинт придержал лошадь, когда они выехали на некое подобие городской площади, — вообще ни одного не попалось.