Александр Шило - Золотая Цапля (СИ)

Я подошла к столу, а она выложила на него большую сумку вроде тех, с какими ездят челноки, только не пластиковую, а хлопчатобумажную. Затем на стол легли джинсы, две белых и кремовая футболки, трое лифчиков, упаковка с трусиками, судя по всему, — «неделька», лёгкие кожаные ботинки, безразмерная бейсболка и бумажный пакет с ручками.

Занырнув в него, я обнаружила там полотенце, мочалку, пару кусков мыла, маленький пузырёк шампуня, зубную щётку с пастой и довольно большую бумажную упаковку прокладок.

— Укладывайся и к машине, там вам ещё кой-чего полезного подкинут, — Солнцева махнула рукой в сторону фургончика и повернулась к подошедшей Сучке.

Я покидала выданные мне вещи в сумку и направилась к машине. В ней на куче разного военного барахла сидел седоватый мужик, с ходу окинувший меня маслянистым раздевающим взглядом. Затем он вытащил из кучи камуфляжные, с рисунком, напоминающим дубовые листья, штаны и куртку и протянул мне, потом шагнул вглубь фургончика и, порывшись, подал страхолюдного вида берцы с двумя парами портянок и ремень.

— Рэгги, ты собираешься этот кошмар носить? — рядом возникла удивлённая Лялька.

— Ляль, а ты заглядывала в «Памятку»?

— Не-е, а чего там такого?

— А ты загляни. Увидишь, какая тут живность. Такие ботинки хоть от змей защитят.

— Змей?! — Лялька побледнела. — Я их ужас как боюсь!

Она тут же повернулась к мужику:

— Давай!

Тот быстренько вручил ей такой же комплект. Лялька сгребла его в охапку и подошла ко мне. Я как раз заканчивала примерять берцы. У мужика был точно глаз-алмаз — ботинки были впору.

— Рэгги, а что мне с этим делать? — Лялька беспомощно крутила в руке портянки. — Я не знаю, как их наматывать на ноги.

— Хорошо хоть ты знаешь, что их наматывают на ноги, а не на голову! — я засмеялась. — Давай научу.

Я действительно умела носить портянки. После гибели родителей я год прожила в деревне у прадеда. Как-то пошла с ним в лес и за несколько часов так изорвала носки и стёрла ноги резиновыми сапожками, что он еле доволок меня обратно. А после того как ноги у меня зажили, дед и научил меня этому нехитрому и полезному делу.

Пока я учила Ляльку, остальные тоже получили свой набор шмоток, а в конце Солнцева предупредила нас, что мы можем жить на Базе в течение трёх суток, и раздала всем талоны на питание в той самой столовой, где нас сегодня кормили, на проживание в хостеле (так здесь называлась общага) и литер на проезд по железной дороге до ближайшего города, который назывался Порто-Франко.

04 число 04 месяца 24 года, 20 часов 47 минут. База «Латинская Америка». Алехандро Бланко

После того, как я желудочно удовлетворился в заведении, названном именем древнегреческого бога морей, во весь рост встал вопрос — что делать до вечера?

Установив путём опроса местных жителей наличие культурного пляжа, я вспомнил бессмертные строки Высоцкого — «уж если я чего решил, то выпью обязательно», раскошелился на новые плавки и полотенце, ибо топать к машине на грузовую станцию, а там копаться в сумках, было откровенно в лом, и отправился таки на пляж. Пусть даже пляж этот находился в другом мире.

Несмотря на иномирское происхождение, пляж выглядел вполне обыденно. Навесы, топчаны, в сторонке — несколько биотуалетов. Завалившись в теньке (мой жизненный опыт, полученный в прямом смысле слова на собственной шкуре, научил меня с уважением относиться к солнцу), я принялся разглядывать окружающую местность.

Народу было немного и, судя по их поведению и взглядам, практически все — местные.

Кое-кто купался, но только возле берега, за приличным решётчатым заграждением. Мдя-я-я…

Я прошерстил взглядом дамскую часть отдыхающих, если откровенно — Исабель уступали все. От парочки дам поступили явные сигналы о готовности не только к «трёхдневным отношениям», но и к «быстренько заскочить куда-нибудь и перепихнуться». Я оставил сии поползновения без ответа — столько, да ещё по такой жаре, мне точно не выпить. Решив отложить сексуальные приключения на будущее, я предался пляжной неге пополам с более внимательным изучением «Путеводителя…». И пришёл к кой-каким выводам. В первую очередь меня удивило то, что классификация живности велась по градациям «большой-маленький» и «съедобный-несъедобный». Даже при моём наплевательском отношении к биологии, я, тем не менее знал о существовании такого понятия как «систематика», так вот, даже я мог точно определить, что ею здесь и не пахло. Неясно только, что это — типично американский взгляд на уровень информации, потребной рядовому читателю, или попытка, навалив кучу подробностей (даже полезных), сознательно не дать обобщающих сведений.