Александр Левченко - Блэкаут

- Денис, теперь, когда мы со всем этим разобрались, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, который беспокоил меня всё это время. У вас с курсанткой Лизой Вэй всё было серьёзно или, как это обычно у молодых происходит – залёт по-пьяни?

Виго, судя по выражению его лица, явно наслаждался этим моментом. При этом у Дениса не дрогнул ни один мускул, он продолжал молча смотреть на улыбающегося оппонента. Выждав несколько секунд, Денис оторвал руки от подлокотников кресла и медленно, саркастично, захлопал в ладоши.

- Браво, мистер Холмс, браво, доктор Ватсон. Вы смогли разобраться в этом сложном деле и докопаться до истины. Путём сложных вычислений вам удалось доказать, что Сара Вэй – моя дочь. Но что это меняет?

- Это меняет всё. Данный факт доказывает, что ты предатель, который использовал наше общее дело для реализации своих личных интересов. Мы были нужны тебе лишь для того, чтобы искусственно создать образ сильного врага и позволить легко получить абсолютную власть в новой общине. Ты надеялся, что сможешь обвести нас вокруг пальца и вечно прятаться в горах, изображая из себя нашего друга. Твой план работал, но в конечном итоге удача оказалась на нашей стороне, поэтому сейчас ты здесь и сполна ответишь за предательство.

Виго схватил колокольчик с деревянной рукояткой, какой обычно используют для вызова прислуги, и начал со всей силой его трясти. Яркий металлический звон наполнил помещение. Денис переменился в лице, вся его надменная уверенность мгновенно улетучилась, уступив место тревоге. Он повернулся к двери, ожидая, что в неё тут же ворвётся охрана и схватит его, но дверь открываться не спешила. Виго закричал:

- Клавдий! Клавдий! Пора!

Виго всё продолжал трезвонить и звать охрану. Денис повернулся и посмотрел прямо в его разъярённые глаза. Виго взмахнул колокольчиком последний раз, его рука замерла. Он смотрел на Дениса, с лица которого исчез притворный страх, уступив место прежней уверенности и надменной улыбке.

- Упс, - шутливо произнёс Денис. – Кажется, что-то пошло не по плану.

Виго со всей силы запустил колокольчиком в закрытую дверь, но она так и не отворилась.

- А теперь, когда мы немного успокоились, - вежливо улыбаясь, начал Денис, - я бы хотел ответить на некоторые ваши вопросы.

В этот момент лицо Виго от злости покрылось красными пятнами. А вот безэмоциональную унылость Якова сменил неподдельный страх. Денис продолжал:

- В данный момент вас наверняка в первую очередь мучает вопрос, куда же подевалась вся охрана, которую вы заранее проинструктировали насчёт моего ареста. Всё очень просто - по моему приказу все ваши шестёрки уже полчаса как схвачены и брошены в темницу, за дверью стоят мои люди, ждущие приказа войти. Но я бы не хотел спешить с этим, времени поговорить и обсудить возникшие разногласия у нас более чем достаточно… Вы вменили мне в вину все неудачи, которые постигли вас, с момента наступления Эпохи Хаоса. Но при этом вы не учитываете, что предпосылки к этому сами же и заложили. Если не понимаете о чём идёт речь, то я поясню. Я прекрасно понимаю, что два подпольных криптомиллионера, получив власть над умами людей, просто не могли удержаться и не пойти во все тяжкие. Вы оба создали вокруг себя атмосферу псевдорелигиозной лжи и в итоге сами в неё поверили, реально возомнив себя апостолами нового мира. Вам очень захотелось реализовать свои нездоровые амбиции. И это абсолютно нормально для людей, которые достигают вашего уровня. Но ведь нельзя при этом быть настолько легкомысленными, особенно в отношении несовершеннолетних. Из-за вашей чрезмерной распущенности пошли нехорошие слухи, из-за чего «Оком Давидова» заинтересовалась полиция. Дальше, я думаю, рассказывать не нужно, вы и сами прекрасно знаете, к чему привёл этот интерес.

- У тебя самого три молодых жены, - возразил ему Виго. – С какой стати ты нас в чём-то упрекаешь?

- Брат Виго, все мои жёны были совершеннолетними, когда мы заключали союз. Они все меня любили и самостоятельно принимали решения, в отличие от юных особ, чьим родителям вы запудрили мозги лживыми проповедями. Этих девушек вы ни о чём не спрашивали, вы просто ставили их перед фактом. Я бы очень не хотел, чтобы моя дочь росла в таком обществе, поэтому для неё я построю другой, более справедливый мир. И прежде, чем вы успеете что-то сказать, хорошенько запомните – если вы произнесёте хоть одно оскорбительное слово в мой адрес, в сторону моей дочери или её матери, я лично отрежу у вас всё, что позволяет вам хоть как-то радоваться жизни.