Юлия Федина - Джедай почти не виден [СИ]

Площадь опустела. Неприязненно поглядывая друг на друга, люди Вейдера и Органы разошлись, каждый в свою половину. Сам сенатор никак не мог отпустить плечи дочери.

— Папа, ты же знал мою настоящую маму — Падме. Расскажи о ней. Я хочу услышать это от тебя.

— Уж не знаю, чего там наплел этот…

Впрочем, изложить свое видение обстоятельств рождения приемной дочери Органа толком не успел. Шум за дверью отвлек.

Голос Аватты звонко стыдил невидимого пришельца.

— Прошу вас немедленно покинуть эту часть Храма. Вам тут не место. Вы сами обещали уважать нашу территориальную самостоятельность.

Понятно, кого принесло. Любого из прислужников ситха гордая Аватта не удостоила бы не то что крика, просто слова. Молча б выставила. Значит, сам приперся. Органа осторожно отстранил Лею и шагнул на шум.

— Чем обязаны? — холодно осведомился сенатор.

Теперь он готов достойно отразить любое хамство ситха. Только без непритязательных зрителей из числа штурмовиков-клонов, чья симпатия должна быть на нужной стороне, Дарт Вейдер к площадным уколам склонен не был.

— Будьте любезны передать госпоже Соло, что делегация системы Земля готова к переговорам с правительством Корусканта.

— Да, я сейчас иду, — донеслось из-за двери.

Она вышла почти сразу же. И ничто, кроме чуть красных глаз, не напоминало о ее недавних слезах. Она — прежде всего политик. Все остальное подождет. Она — дочь своей матери и обоих отцов.

На встречу с землянами Вейдер не пошел. Пусть с макроэкономическим равновесием без него разбираются. С него на сегодня хватит. Наверно, надо бы побыть одному, но сил на это не достало.

Ишме нашлась во внутренних покоях храма. Приемная, кабинет, пара жилых комнат обставлены не шикарно, но Вейдеру понравилось. Женщина замерла у входа.

— Здесь все, что вы просили подготовить, мой лорд.

— Благодарю.

— Спокойной ночи, мой лорд.

Женщина направилась к выходу.

— Подождите, Ишме. Могу ли я пригласить вас… То есть, не останетесь ли вы со мной на ночь?

— Вам нужна женщина, мой лорд?

— Да. И если я вас обидел, простите.

— Нет, мой лорд, вы меня не обидели, и я останусь.

— Спасибо.

Дарт Вейдер медленно снял шлем и маску. Ишме чуть испуганно рассматривала курносое лицо со следами застарелых ожогов. Но глаза смотрели на нее так виновато и растерянно, что сердце сжалось не от страха, а от жалости.

— У меня очень давно не было женщины.

— Не думайте об этом. Я помогу.

— И еще…

— Во сне вы можете называть имя другой женщины? Не вы один. Война. Сейчас мужчины часто идут к проститутке не от скуки, а потому что им просто не к кому больше идти.

Уже светало, когда Дарт Вейдер проснулся от прикосновения лежащей рядом женщины. Та поймала его взгляд и улыбнулась.

— Доброе утро, мой лорд.

— Я кричал во сне и мешал вам спать?

— Нет, вы не кричали. Вы звали маму и просили прощения за то, что снова не сумели сделать последний шаг до нее. Других женщин не вспоминали.

Ишме осторожно коснулась кончиками пальцев плеча лежащего рядом мужчины. Один из множества старых шрамов, которые щедро пересекали спину и грудь, сбегал к предплечью, но вдруг исчезал на полпути. Ниже кожа оставалась чистой.

— Протез начинался здесь?

— Да. Тебе была противна близость со мной?

— Нет, мой лорд, вы предупредительны и старались быть нежным, а что до техники страстных поцелуев, она — дело наживное.

Шутка получилась не ахти, но главному — искренности ответа, она не помешала.

— Я могу рассчитывать на продолжение отношений?

— Да, мой лорд. Только прежде, чем вы решите, нужно ли это вам, я хочу предупредить. С моими недавними клиентами из нижних ярусов вы вряд ли пересечетесь. Но у меня были мужчины и в балетную бытность. Не очень много — пара сенаторов, гранд-мофф и адмирал, но я не хочу ставить вас в неудобное положение, если кто-то из них узнает меня в вашей приемной.

— Плевать. Ты же от них ко мне ушла, а не наоборот. Так что пусть боятся и завидуют.

— Да уж, кабы они вас не боялись, то б у меня половины тех любовников не было. Когда у них все хорошо, они со своими обвешанными брюликами женами в театральных ложах сидели. Но стоило вам или императору устроить разнос, как перепуганные и задерганные бежали искать утешения у меня. Девчонки в труппе все смеялись, что других артисточек крутые мужики как красивых кукол используют, а меня — как жилетку.

— Жалеть и утешать тоже уметь надо.

— Не знаю. Я об этом как-то не думала.