Юлия Федина - Закат «Солнца» вручную [СИ]

— Какая сволочь?!

— Любая. Может, ситхи. Может, Сноук. Может, закладочка от гранд-канцлера Йоды: чтоб адмирал автоматически брал на себя все наши сомнительные решения…

— Нет!

Люк наконец вышел из оцепенения. Волна его силы рванулась к несчастному Юларену, чтобы снести подлый блок. У человека должен быть выбор. Только благое намерение наткнулось на невидимую стену силового щита, окружающего трон. А взгляд встретился с насмешливыми желтыми глазами Сидиуса.

— Не так просто, юноша. Подлым является не блок, а тот, кто его поставил. Да и какой выбор, когда человек почти без сознания? Эй, Вейдер, полегче там: у нас, кажется, появится альтернативное имя. — и снова ироничный взгляд прямо в душу Люка. — Иначе невиновный человек умрет.

Кажется, император хотел еще что-то добавить, но в этот момент рухнул щит. На бестолковую и асинхронную атаку сотни форсюзеров оказался не рассчитан. Люку показалось, или в момент, когда энергетические ошметки хаотично разлетались во все стороны, Дарт Вейдер вроде бы случайно переместился так, чтобы закрыть от случайных попаданий разрядов статического электричества единственного нефорсюзера — адмирала Юларена.

Он ситха в милосердии заподозрил? Мысль разозлила Люка, отчего он ломанулся сквозь вейдеровский захват к сознанию Юларена. Не к блоку. Это подождет. Сперва снять боль и помочь крови насытить изголодавшийся организм кислородом. Ему на удивление не мешали. Дарт Вейдер отпустил свою жертву и, одобрительно кивнув, сделал шаг в сторону.

Впрочем, Люк не удивился, потому что понял причину. У императора появилась новая игрушка, и его верному псу надо быть готовым выполнить команду «фас», для чего не лишним будет освободить зубы от прежней жертвы, которая повелителю уже неинтересна. Только почему сердце сжалось от внезапной боли? Оттого, что его отец беспрекословно бросается исполнять даже невысказанную волю Сидиуса? Или потому что новой игрушкой ситхов оказалась его девушка?

Мара Джейд с прямо-таки королевским величием прошествовала к трону.

— Ну, я это.

Зеленые глаза прямо встретили взгляд императора. Не смутила даже ласковая, прямо-таки дедушкина полуулыбка. Наверное, потому что родного деда, как и прочих родственников она никогда не знала. Только королевская осанка на фоне истинного аристократа быстро померкла, превратившись в разухабистую отвязность городской шпаны.

— Тебе когда-нибудь говорили, девочка, что твои глаза от рождения были голубыми? Хотя сегодня они особенно зелены.

— Не отклоняйся от темы, твое ж темнейшество. Ты хотел знать, кто первым подал идею стрельнуть по металлолому на орбите Татуина? И, представь себе, я не жалею. На войне как на войне. Жаль только, мы поняли это слишком поздно. Вейдер, приступай, что ли!

Девушка нервно, от этого с чуть излишней силой рванула блузку. Планировала демонстративно открыть шею. Получилось же декольте. Каких усилий девушке стоило не покрыться красными пятнами от смущения? Особенно, под заинтересованным взглядом императора.

— Грудка очень даже хороша… Жаль, что девушка предлагает себя не мне. Или уступите учителю? Вейдер, не будьте ханжой. Девушка, между прочим, потеряла девственность на заднем сидении флаера вашего сына.

— Заткнись, козел! Я тебе не…

— А гневом управлять совсем не умеет. Столько страсти, и все впустую. Да и по сути неправа. Как насчет в обмен на жизни и свободу твоих друзей?

— Лжёшь!

— Проблема только в надежности гарантий?

— Прекратите! — Люк шагнул между Марой и ситхами. — Прекратите этот балаган. Вы же все это затеяли, чтобы получить меня? Вот со мной и разбирайтесь.

— Верно, мальчик. Только не боишься, что, получив тебя, я просто избавлюсь от остальных за ненадобностью? А вот пугаться не надо. Ибо глупо. Хочешь победить, не садись играть с шулером. У меня все твои ходы наперед записаны. И не надо мне намекать, что лошадь так не ходит. Вейдер.

Не успел Люк придумать достойный ответ на изысканное хамство императора, как почти носом уткнулся в нагрудник черных доспехов. Очень захотелось зажмуриться. Но несколько секунд ничего не происходило. Огромная мрачная фигура напротив не излучала угрозы. Скорее наоборот. И душа потянулась навстречу в порыве безумной надежды.

«Позволь взглянуть на тебя, отец».

На миг щиты исчезли, обнажив боль, тревогу, смущение, заботу еще кучу всего, чего просто не может быть в душе злой машины, в которой не осталось ничего человеческого, как внушал ему когда-то еще не так сильно пьющий Оби-Ван Кеноби. Очередная раскрытая ложь отозвалась в сердце уже становящейся привычной болью. Но не это сейчас важно.