Владимир Корн - Теоретик [с иллюстрациями]

— Диковинный у тебя какой-то узел, — заметил Гриша. — Ни разу такого не видел.

— Диковинный, — кивнул я. — И надежный.

Сосед по лестничной площадке всю жизнь по морям боцманом ходил. Он-то меня ему и научил.

«Это еще со времен парусного флота, — рассказывал сосед. — У каждого моряка имелся свой рундучок, в котором он хранил вещи, деньги и прочее. Но какие тогда замки? Да и толку-то с них… Амбарный не повесишь, а маленький той же свайкой сломать в два мгновения. Тогда-то такие узелки и применялись. Причем у каждого был свой секрет, иначе какой в них смысл. С той поры много воды утекло, сейчас они как будто бы и без надобности. Но глядишь, и пригодится».

Пригодилось. Откуда-то из глубины дома донесся гул оживленных голосов, который прекратился со стуком закрываемых входных дверей.

— Ну все, пошли. — Гриша пританцовывал от нетерпения. — Не поторопимся, точно придем к шапочному разбору.

— Ты иди, я чуть позже. Где кафешантан знаю, не заблужусь. Кстати, вон оттуда гаечку взять можно?

На самом краю верстака стояла металлическая банка из-под пресервов, доверху наполненная всякими болтиками, шайбочками и гайками.

— Тебе-то она зачем?

— Спуск у нагана тяжеловатый, — пояснил я. — В рукоятке под пружину гаечку подложу, он полегче станет, почти со шнеллером.

— Откуда знаешь? Приходилось уже?

— Нет. Читал где-то. Так что знаю чисто теоретически, — ответил я, одновременно скручивая щечки на рукоятке нагана.

— Получается, ты у нас теоретик? Профессор уже есть, а теперь и теоретик объявился. Подлинник, — заглядывая мне через плечо, сказал Гриша.

— Кто подлинник?

— Да наган твой.

А когда я недоуменно на него покосился, пояснил:

— В последнее время укороченные наганы среди коллекционеров нарасхват. Но их не так уж и много было выпущено, и потому нашлись умельцы, которые из обычных переделывают. Репликой называется. Но этот с завода такой.

— А как их различить: реплика он или подлинный?

— Легко! По форме боевой пружины, под которую ты гаечку и подложил. По ее креплению. По гнезду в рамке под соединительный винт над верхним ее пером. Достаточно?

— Да.

— Ну и как? — поинтересовался он, когда я, завершив свои нехитрые манипуляции, прикрутил щечки рукоятки на место.

— Действительно работает. — При нажатии на спуск курок срывался со своего места после куда меньшего усилия пальцем.

— Ну тогда пойдем наконец.

— Каска.

— Что — каска?

— Грек сказал, ты мне еще каску должен выдать.

— О-о-о господи! — Гриша едва не взвыл. После чего сунул руку в стоявший в углу мешок. — На, держи свою каску, замотал уже!

Я с недоумением на него воззрился: он что, издевается?! Тот протягивал мне самую обычную строительную каску. Я представил, как в камуфляже и разгрузке, с перечеркнутым для маскировки толстыми черными линиями лицом, держа наперевес штурмовую винтовку, ломлюсь сквозь джунгли в оранжевой строительной каске, и усмехнулся.

— Что лыбишься, держи давай! Тут больше половины в них ходит. И половине она точно жизнь спасала. Не от пули, конечно, но той и стальная каска не помеха, — от живности. У всех наших, кроме Славы Профа, именно такие и есть, так что даже не сомневайся. Знаешь, какая она крепкая?

Представление имею. Помню, в детстве, играя на стройке, нашли мы точно такую же. Детский ум непосредственный, и потому нам пришло в голову испытать ее на прочность. Чем мы только не пытались ее расколоть!.. Тщетно. Кроме царапин, никакого другого результата так и не добились.

— А как же… — ткнул я пальцем в ее оранжевый свод.

— Так же как и другие. Подойдешь к Янису, он тебе клею даст, у него должно остаться. У меня где-то кусок штанины от «комка» завалялся. Клеем смажешь, тканью обтянешь, и все дела. Да, изнутри тоже не забудь. А пока кинь ее куда-нибудь в угол, и пошли уже!

— Пошли.

По сравнению с тем, что я видел здесь раньше, интерьер кафешантана выглядел действительно впечатляюще. Он напоминал интерьеры полуторавековой, а то и больше, давности. Множество круглых столиков, покрытых спадающими до самой земли зелеными скатертями. В центре каждого — керосиновая лампа. И деревянные ажурные стулья. Нет, электричество тоже было, и с потолка заведения свисало несколько люстр. В самом поселке я наблюдал достаточное количество столбов с проводами. По крайней мере, на центральной улице Фартового. Именно так поселение и называлось.

Леха Воробей еще днем пояснил, что тепловая электростанция устроена из обычного паровоза, который работает на дровах.