Дж. М Барлог - God of War. Бог войны [Официальная новеллизация] [litres]

Мимо его виска пролетела стрела.

– С тобой, недоросток, я тоже скоро разберусь! – злобно усмехнулся Бальдр.

– Прекратите, немедленно! – крикнула Фрейя с безопасного расстояния и махнула рукой вниз, надеясь сбить врагов с ног и развести их в разные стороны.

Замысел ее не сработал. Бальдр вскочил на ноги и снова стремительно ринулся к Кратосу, прежде чем тот успел подготовить клинки для защиты. Но, вместо того чтобы отразить атаку Бальдра, Кратос уклонился и прыгнул на руку каменщика. Один из пальцев великана был украшен перстнем с кристаллом. Скорее всего, именно это и был источник магии, которым воспользовалась Фрейя, чтобы оживить огромное создание.

– Атрей, кристалл! – крикнул он, вспомнив, как по совету Синдри провел по тетиве лука зубом дракона.

Времени на атаку не было. Бальдр прыгнул на руку великана вслед за Богом войны и сбросил противника на землю. Кратос извернулся в поисках клинков под собой, но Бальдр прекрасно понимал, что сможет защитить себя, только если не даст Богу войны воспользоваться его чудесным оружием.

Атрей натянул тетиву и выстрелил в кристалл.

– Не-е-ет! – в отчаянии закричала Фрейя.

Стрела попала в цель, и раздался взрыв, как и предсказывал Синдри. Оглушенный Кратос завертелся, оглядываясь по сторонам в поисках сына. О том, что случилось с Бальдром, он не имел ни малейшего представления, да в то мгновение это его и не заботило.

– Атрей! Атрей! – кричал он тревожно.

– Я здесь! Я жив! – отозвался мальчик с вершины небольшого пригорка, куда его забросил взрыв.

Глухой удар отвлек внимание Кратоса от сына, который исчез за гребнем и побежал в противоположном от них направлении.

– И я чувствую себя превосходно, спасибо, что спросил. Я вообще никогда не чувствовал себя настолько живым! – воодушевленно выпалил Бальдр, снова бросаясь на Кратоса и вцепляясь тому в горло.

Взрыв кристалла только замедлил труп великана, но не снял полностью управлявшие им магические чары.

– Прежде чем вы умрете, хочу поблагодарить вас обоих. Вы сделали то, что не удалось даже Всеотцу. Я никогда не чувствовал себя таким живым!

– Фриоса! – воскликнула Фрейя, накладывая чары Ледяного дыхания.

Великан в ответ подул морозным ветром, отбросившим Кратоса от Бальдра.

Тем временем Атрей, перескакивая с камня на камень, подобрался к голове змея, который продолжал лежать без движения. Он лихорадочно вспоминал, как Мимир раньше разговаривал с этим древним чудищем. Если он вспомнит хоть несколько слов, ему удастся пообщаться со змеем.

– Мооооог-таааааай-уууууум! – громко прокричал мальчик.

Он не был уверен, что говорит правильно, потому что вспомнил не все слова, и не все звуки было удобно произносить. Но Атрей надеялся, что Мировой Змей хотя бы по его тону поймет, что им необходима помощь.

И тут же побежал обратно, чтобы помочь отцу в битве. Три стрелы просвистели мимо Бальдра, не нанеся ему никакого вреда. Атрей мысленно обругал себя за то, что стреляет поспешно. Он остановился, тщательно прицелился и послал четвертую стрелу в спину Бальдра. Но тут его внимание отвлекли глубокое шипение и тень над головой.

– Отец, смотри!

Они отвернулись от Фрейи с Бальдром.

Мировой Змей навис над скалой и, распахнув пасть, обхватил ею голову каменщика. А потом подкинул труп великана над собой и заглотнул его целиком.

– Проклятье! Нет! – крикнула Фрейя, поняв, что против такого ее магия бессильна.

Теперь, когда ему наконец-то не мешал великан, Кратос устремился к Бальдру и сжал шею противника обеими руками, испуская из врага дух. Фрейя, все еще слабая и истощенная, наблюдала за ними издалека, но не могла защитить сына.

– Давай же! Сделай это! – прохрипел Бальдр с кривой ухмылкой.

– Стой… Пожалуйста! – выкрикнула Фрейя, не в силах наблюдать за этой сценой.

– Нужно положить этому конец! – проворчал Кратос.

– Но он побежден, отец. Он больше не опасен.

Что-то в голосе Атрея заставило Кратоса остановиться. Он посмотрел сначала на Бальдра, потом на своего сына, затем снова перевел взгляд на Бальдра. Да, Фрейя явно повлияла на мальчика. Позволил ли Атрей своим чувствам затуманить разум? Что, если сострадая Фрейе, он стал испытывать жалость и к своему врагу? Прежний Кратос жил только ради убийства и свернул бы шею своему сопернику не думая, после чего еще раздробил бы его кости. Тот Кратос не видел бы никаких причин оставлять это чудовище в живых. Но он уже не был тем, прежним…