Дмитрий Черных - Маскарад реальностей [litres]

– Эх, Михаил, – почти ласково произнес офицер, рассматривая юношу пронзительным взглядом серых глаз. – Хорошим же парнем был, а скатился до банального терроризма, – цокнул он языком и расстроенно покачал головой. – Ты на глазах нескольких сотен человек убил лидера Объединенной Германии. Удивительное безрассудство.

Муха что-то невнятно промычал, сплевывая кровь на холодный бетонный пол.

– Да, ты действовал во благо всего мира, – передразнил его полковник Захарчук, расследующий это скандальное убийство. – Я слышал это сотню раз. Вот только это не поможет. Ты себе смертный приговор подписал. Завтра мы выдадим тебя Объединенной Германии, где террористов расстреливают на главной площади. Но знаешь, мне начинает казаться, что ты действительно был прав. – Мужчина задумчиво почесал подбородок и окинул взглядом невзрачную обстановку. – Обе России и Германия заключают договор о сотрудничестве. Немцам сейчас трудно, по всей стране у них траур, союзники в панике, началась грызня за власть. Да, возможно, когда-нибудь станешь героем, мучеником. Войдешь на страницы учебников истории, в тебе будут видеть спасителя мира. – Офицер усмехнулся, глядя на пятна крови, украшающие некогда белую рубашку курсанта. – Но сейчас, прости, ты международный террорист, приговоренный к смертной казни.

– Моя жизнь не имеет значения, – чуть слышно прохрипел Михаил.

– В этом ты, парень, не прав, – не согласился полковник, распрямляясь. – Сейчас твоя жизнь очень ценна. Мировой договор будет подписан именно на твоих костях. – Он замолчал и медленно подошел к двери. – Мухин, – не оборачиваясь, обратился он к снайперу. – Прощай и… спасибо.

Дверь вновь противно скрипнула, оставляя так и не пошевелившегося юношу в давящей тишине камеры…

Муха сам не понял, в какой именно момент сознание окончательно покинуло бренное тело. Словно сквозь плотный туман раздавались отголоски разговоров, проскальзывали образы людей в военной форме, но он активно сопротивлялся своему возвращению в реальный мир, старательно соскальзывая в темноту, где можно было обособиться от острой боли, пронзающей тело. Осознание всего происходящего снизошло неожиданно, заставляя резко открыть глаза и с ужасом осмотреться. Его депортировали. Выдали немцам на расправу, будто ненужную игрушку.

Михаил застонал, разглядывая чистую камеру с довольно мягкой кроватью. От мысли, что даже к международным террористам в Германии относятся лучше, чем к обычным преступникам в его родной стране, начало мутить. Затворник уставился на потолок, не в силах отогнать от себя чувство разочарования. Каждый из посещающих его людей прекрасно понимал, что именно Мухин, вероятно, предотвратил войну и помог России на международной арене, но его продолжали избивать, требуя назвать сообщников и организаторов. А теперь Родина, взявшая на себя ответственность оберегать граждан, отдает его на расстрел, показательно демонстрируя свою чрезмерную справедливость. Юноша с трудом провел рукой по зудящему лицу и приподнялся на локтях.

С трудом приняв сидячее положение, едва не завалившись набок от головокружения, вызванного то ли травмами, то ли голодом, Михаил откинулся на стену. Судя по розовым отблескам, пробивающимся через зарешеченное окно под потолком, солнце стремительно скрывалось за горизонтом, отдавая землю во власть ночи. Муха осторожно потер уставшие глаза и посмотрел на тяжелую металлическую дверь. Никто не спешил к нему на помощь, но и не рвался убить раньше времени. Снаружи, как и в камере, стояла абсолютная тишина.

– Так и будешь сидеть и пялиться в одну точку? – раздался звонкий голос со стороны окна. – Когда наступит рассвет, тебя расстреляют. Быть может, пора валить?

Мухин осторожно, словно отказываясь поверить своим ушам, повернул голову к говорящему и улыбнулся.

– Наконец-то, – выдохнул он, разглядывая величественную фигуру Васи. – А я уж почти смирился со своей участью. Может, остаться?

– Это твое дело, – пожал плечами великан и бросил на кровать продолговатую коробочку. – Но мой тебе совет – не засиживайся.

С этими словами Вася взмахнул рукой и растворился в сумраке помещения. Дважды повторять оказалось не надо, и спустя несколько мгновений маленькая камера в одном из следственных изоляторов Мюнхена опустела, а о недавнем обитателе напоминала лишь смятая простыня на затертом матрасе узкой железной кровати.

Прошло уже несколько дней со времени появления Юли в поместье Артема, а девушка все продолжала удивляться роскошному убранству, величественному саду с фонтанами и сверхсовременной технике, заметно опережающей ее мир в развитии. Здесь активно использовали смартфоны, заряжающиеся за считаные секунды и оснащенные искусственным интеллектом, самонастраивающуюся и самоочищающуюся бытовую технику, а охрана была вооружена легкими автоматами «Синергия», о которых в своем мире Громова даже не слышала.