Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Но потом команда «Алебарды» сплотилась. Мушкеты и «волки» стреляли в свалку на палубе с юта и бака, убивая и раня десятки морпехов. Корисандийские солдаты контратаковали с отчаянной силой, обрушиваясь на ряды абордажников достаточно яростно, чтобы заставить обороняться даже черисийцев.

В течение нескольких минут волна боя крутилась водоворотом взад-вперёд, сначала тут, затем там, люди рубили друг друга в исступлении разрушения и резни. Затем товарищ «Теллесберга», «Меч Тириена», с грохотом ударился о другую сторону «Алебарды», и свежая волна черисийских морпехов одолела защитников.

Герцог Чёрной Воды мрачно наблюдал, как его спасающиеся бегством галеры перемешались с их черисийскими противниками.

Это не сработало. Его челюстные мышцы заныли, когда он это понял. Его колона, самая западная из всех, отстала на полторы мили от остальных, но он мог видеть, что происходило впереди. Скопище сталкивающихся галер, которые черисийцы бросили на корабли первых двух его колон, было слишком большим, чтобы пробиться через него. Так как вторая, третья и четвертая галеры в каждой длинной, громоздкой колоне уже догнали лидеров, они не могли — а в некоторых случаях, и не желали — обойти клубок кораблей, которые уже схватились друг с другом. Некоторые из них пытались, но на их пути казалось всегда оказывалась другая компактная черисийская колона, другая черисийская галера, превосходно расположенная чтобы врезаться в борт, сцепиться с ними, добавить их к постоянно растущей баррикаде из древесины, пронизывающей стали и крови. Это было похоже на то, как осенние листья кружатся, подхваченные быстрым потоком, пока не столкнутся с упавшей веткой, и вдруг оказывается, что они уже собрались вместе с себе подобными в сплошной единый ком.

И ровно в тот момент, когда флот Хааральда бросился наперерез ему, он услышал, как пушки Кайлеба за его спиной начали становились всё громче и громче, так как галеоны стали избивать самые задние корабли из его собственной колоны.

Он посмотрел на путаницу кораблей, падающие мачты, дым, флаги и обломки, и увидел полный и абсолютный провал всей своей компании. Но затем, в стороне от основной битвы, он увидел отдельную черисийскую эскадру, и его глаза загорелись, когда он распознал флаг, который она несла.

То, что его колона немного отстала от остальных, позволило Кайлебу добраться до кораблей, идущих в самом её конце. Но это так же означало, что его флагман и галеры позади него ещё не увязли в общей свалке боя.

Однако большинство галер Хааральда уже дрались, и губы Чёрной Воды разошлись, обнажая зубы. Он схватил капитана Мирджина за плечо и указал на королевский штандарт Черис.

— Там! — прорычал он. — Там твоя цель, Кевин!

Капитан Тривитин увидел линию корисандийских галер, гребущих к «Королевской Черис». В колонне было не менее пятнадцати кораблей — он не был уверен в точном количестве; было слишком много дыма — и не было никаких сомнений, что они распознали королевский штандарт.

Остальная часть флагманской эскадры увидела противника практически в тот же момент, что увидел его и он, и барабаны командиров вёсельных команд забились в более быстром темпе, когда остальные пять галер поплыли вперёд, окружая «Королевскую Черис», чтобы перехватить атаку. Тривитин взглянул на своего короля и уже почти открыл рот, но Хааральд только спокойно поглядел в ответ, и флаг-капитан закрыл его ещё раз.

— Так лучше, — сказал Хааральд с тонкой улыбкой, а затем кивнул на приближающихся корисандийцев. — Если эти люди пройдут мимо нас, их уже никто не остановит.

— Я понимаю это, Ваше Величество, — сказал Тривитин, — Но я надеюсь, вы простите меня за сказанное, потому что я думаю, что ваша ценность для Черис намного больше, чем все эти корабли вместе взятые.

— Я ценю твой комплимент, Динзил. Но ни один человек не важен так, как эта победа. И это не просто победа. Эта война только начинается, и чтобы не случилось здесь сегодня, наша способность контролировать море — единственное, что может позволит нам выжить. Нам нужна такая полная, сокрушительная победа, чтобы следующий адмирал, который подумает о битве с нами, был уже наполовину побеждён в своём уме, прежде чем он вообще покинет порт. Такая разрушительная, чтобы наши люди знали, что они могут сделать что угодно, победить кого угодно, несмотря ни на что. И нам нужен пример, который сделает их готовыми бороться при любом раскладе. Это важнее, чем жизнь одного человека, даже короля. Ты меня понимаешь?