Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Он сделал паузу, поморщился и взглянул на своего секретаря.

— Я думаю, что мы на минутку перестанем вести протокол, Симин, — сказал он.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство, — пробормотал Шумекир, откладывая перо и складывая руки на столе.

— Чтобы быть абсолютно откровенным, Жеральд, — сказал после этого Диннис, — я не единственный человек в Храме или в Зионе, который тревожился о сообщениях, исходящих из Черис. Сам Канцлер не один раз выражал свои опасения.

Он сделал паузу, и Адимсин слегка кивнул. Архиепископу не нужно было объяснять, что, если Викарий Замсин высказал своё мнение, это было фактически мнением «Группы Четырёх».

— У меня сложилось впечатление, что эти тревоги охватывают не просто новые конструкции кораблей, или новые прядильные и ткацкие станки, или новые способы вычислений, — продолжил Диннис после короткой паузы. — Тем не менее, все эти вещи являются симптомами того, что, по-видимому, беспокоит его. Поэтому я очень надеюсь, что можно будет успокоить его разум по этим вопросам. Мы должны убедить его в том, что мы осознаём свои обязанности перед Советом и Богом, и что мы исполняем их с бдительностью и предусмотрительностью. И нам также нужно продемонстрировать, что мы полны решимости сохранить открытый разум — продолжать проверки и отозвать сертификацию подозрительных устройств или процессов, если мы впоследствии определим, что первоначальная аттестация была ошибочной.

— Я понимаю, Ваше Высокопреосвященство, — заверил его Адимсин.

— Хорошо. В связи с этим я хотел бы, чтобы вы устроили для меня личную встречу с отцом Пейтиром как можно раньше завтра утром.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство.

— Спасибо. — Архиепископ кивнул Шумекиру, который снова взял перо, а затем снова взглянул на Адимсина.

— А теперь, Жеральд, пожалуйста, продолжай.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство. — Адимсин откашлялся. — Я был немного встревожен несколькими второстепенных вопросами доктринальных толкований со стороны некоторых из нашего местного духовенства, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Хотя я не увидел никаких сознательных или умышленных вызовов ортодоксии, есть некоторые моменты, по которым, я думаю, вам было бы полезно дать совет нашим священникам и епископам, Ваше Высокопреосвященство.

Глаза Динниса слегка прищурились, и Адимсин продолжил намеренно неторопливым голосом.

— Такие незначительные вопросы коррекции, конечно, далеко не редкость, и я занимался ими по мере их возникновения. Тем не менее, пока вы здесь, в Черис, я чувствую, что всему нашему духовенству будет очень приятно услышать откровенное выражение ваших собственных взглядов и получить ваши пастырские наставления.

— Я уверен, что вы правы, — согласился Диннис спустя мгновение. — Пожалуйста, посмотрите, как проработать это в нашем расписании. И, возможно, мне было бы лучше в первую очередь встретиться в частном порядке с епископом Мейкелем?

— Я думаю, это может быть мудро, Ваше Высокопреосвященство, а также учтиво, — сказал Адимсин с кивком.

— Тогда, кстати, подумайте и об этом тоже.

— Конечно, Ваше Высокопреосвященство.

Адимсин откашлялся ещё раз.

— Одним из ярких пятен была готовность, с которой представили десятины архиепископства, — сказал он гораздо веселее. — Это не значит, что не было определённого ворчания — оно всегда есть — и просьб при наличии смягчающих обстоятельств. Я разрешил несколько послаблений, которые, конечно, подлежат вашему одобрению.

— Церковные поместья и усадьбы, не говоря уже о монастырях и конвентах, как правило, в хорошем состоянии. Меня немного беспокоит управление одной или двумя нашими усадьбами в Землях Маргарет, но, несмотря на всё это, у меня мало жалоб или критики. В случае…

— Ваше Высокопреосвященство.

Отец Пейтир Уилсинн быстрым, бодрым шагом пересёк большой, роскошно обставленный кабинет архиепископа Эрайка. Он преклонил одно колено перед архиепископом и склонил голову, чтобы поцеловать кольцо Динниса, после чего остался стоять коленопреклонённым, пока Диннис не тронул его слегка за плечо.

— Поднимитесь, отче, — сказал архиепископ, и Уилсинн повиновался.

Он сложил руки в рукавах своей рясы, молча ожидая, с внимательным и почтительным выражением, пока Диннис задумчиво изучал его.

«У него вид Уилсинна», — подумал архиепископ. Этот сильный нос и упрямая, кто-нибудь мог бы почти сказать своенравная, складка рта, были слишком знакомы, но было что-то ещё в этом юноше. Что-то в серых глазах… или, возможно, в постановке плеч. Это было не вызывающим, или неуважительным. На самом деле, это было почти… безмятежным.