Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

Что означало, что прибор узнает, если он соврёт старшему священнику.

— Вы сейджин, лейтенант? — спросил Уилсинн.

— У меня есть некоторые, но отнюдь не все, способности сейджинов, который как полагают, они имеют, — спокойно ответил Мерлин, выбирая свои слова с крайней осторожностью. — Я приобрёл их после многих лет в Горах Света, но ни один из моих учителей или наставников никогда не называл меня сейджином.

Уилсинн посмотрел на устойчивое синее свечение верификатора, а затем поднял взгляд на лицо Мерлина.

— Почему вы пришли в Черис?

— По многим причинам, — сказал Мерлин. — В частности, я пришёл в это королевство, чтобы предложить свои услуги и меч в его распоряжение, потому что я восхищаюсь и уважаю короля Хааральда, и потому, что я считаю, что Черис предлагает людям лучший шанс жить так, какой мог бы в действительности предложить им Господь.

— Могу ли я предположить из вашего последнего ответа, что вы верите в замысел Божий для Сэйфхолда?

— Отче, — сказал Мерлин очень уверенно, — я верю в Бога, я верю, что у Бога есть замысел для всех людей, где бы они ни были, и я считаю, что каждый мужчина и женщина обязаны стоять и бороться за свет против тьмы.

Верификатор даже не замерцал, и напряжённое выражение Уилсинна неожиданно расслабилось и превратилось в лёгкую, кривую улыбку.

— Я собирался задать вам ещё несколько вопросов, лейтенант, — сказал он, — но вы, похоже, верите в исчерпывающие ответы.

— Я старался, отче, — пробормотал Мерлин, и он и старший священник поклонились друг другу, после чего Уилсинн отступил от помоста, осторожно дезактивировал верификатор и вернул его в его потайное убежище.

— Благодарю вас, Ваше Величество, Ваше Высочество. И вас, лейтенант Атравес. Я считаю, что теперь знаю, что мне нужно знать, чтобы ответить на беспокоящие архиепископа вопросы.

— Не стоит благодарности, — ответил Хааральд, и Мерлин подумал, не скрывает ли голос короля такое же облегчение, какое чувствовал он.

— А сейчас, Ваше Величество, Ваше Высокопреосвященство, я знаю, что у вас есть много обязанностей, требующих внимания. С вашего разрешения, я оставлю вас с ними.

— Конечно, отче, — сказал Хааральд, и епископ Мейкел поднял одну руку в благословении.

— Вы хорошо поработали сегодня, отче, — сказал епископ. — Хорошо бы все священники Матери-Церкви были такими же верными, ревностными и внимательными в выполнении своих обязанностей. Да пребудут с вами благословения Бога и Архангелов.

— Спасибо, Ваше Высокопреосвященство, — спокойно ответил Уилсинн. Затем он снова поклонился, и вышел.

— Страаааайк три!

Болельщики, до отказа забившие стадион короля Хааральда Пятого, неодобрительно взревели по поводу свистка, но одетый в белое судья за «базой» проигнорировал нарастающие крики. Судьи, в конце концов, были единственной ветвью в иерархии Матери-Церкви, привыкшей к освистыванию болельщиками и вопиющему несогласию с их мнением.

Епископ-исполнитель Жеральд Адимсин иногда сожалел о том, что это было так. Это оскорбляло его чувство приличия в отношении любого из слуг Матери-Церкви, являющегося предметом такого злоупотребления, хотя, по крайней мере, архангел Лангхорн был осторожен, когда он устанавливал заповеди Писания для игры, чтобы зарезервировать должность судьи для мирян. В конце концов, толпа освистывала не рукоположенного священника. И на этот раз, даже самый яростно протестующий фанат, вероятно, понял, что свисток судьи был правильным.

Конечно, было бы немного самонадеянно ожидать, что все они согласятся с этим. Ежегодная Серия Чемпионата Королевства — в этом году опять между «Теллесбергскими Кракенами» и их традиционными, ненавистными соперниками, «Драконами Хейреты» — была построена на трёх играх для каждого, и они были в седьмом иннинге решающей игры с Кракенами, уступая два очка и с занятыми базами, что сделало второй аут из объявленного страйка особенно болезненным.

Шум толпы опустился до её нормального фонового прибоя, и лишь случайный голос всё ещё кричал надуманные комментарии о качестве зрения судьи, а следующий бэттер уже выдвинулся на базу. Насмешливые ободрения полетели от зрителей, когда он вышел на позицию отбивающего. Жан Смолт был одним из самых доминирующих питчеров в лиге, особенно в окончании сезона, и он обычно был очень популярен. Но, как и большинство питчеров, его результативность, как отбивающего, была в лучшем случае посредственной. При этом, он попал в завершающую иннинг двойную игру в его последнюю очередь бить, и домашние болельщики, явно ожидали быть… разочарованными этим.