Дэвид Вебер - У рифов Армагеддона

— Я не удивлён, — сказал Трайнейр сухо, после чего фыркнул. — Любой, кроме деревенского идиота, спланировал бы путь также, если бы он имел такую возможность! Я бы точно.

— Ну, похоже, — Диннис показал левой рукой на гипс, который костоправ использовал, чтобы обездвижить его раздробленную правую ногу и перевязку, поддерживающую его правую руку, — что все те годы прошедших мимо епитимий настигли меня наконец.

Он смог сохранить почти нормальный тон в своём голосе, но это было трудно. Боль была достаточно сильная, но лекари уже предупредили его, что ему впредь нужна будет трость, а его правая нога уже никогда не будет такой, как раньше.

— О, я сомневаюсь в этом. — Трайнейр сказал это с такой уверенностью в голосе, что Диннис подумал, что викарий уже слышал некоторые из лекарских отчётов. — Никто из нас не совершенен, Эрайк, но я весьма сомневаюсь, что вы настолько несовершенны, чтобы наложить на вас настолько суровое наказание. Но, с другой стороны, — глаза канцлера прищурились, — это, возможно, может быть… неудачным, что вы пострадали от несчастного случая именно в это конкретное время.

— Ваше Высокопреосвященство? — Диннис почувствовал, как его глаза слегка сузились, так как понял, что Трайнейр наконец подошёл к истинной причине своего визита.

— Я уверен вы в курсе, что насчёт Черис были выражены некоторые… опасения, — сказал канцлер. Он смотрел Диннису прямо в глаза пока тот не кивнул.

— Да, Ваше Высокопреосвященство. Конечно, я передал эти опасения епископу-исполнителю Жеральду и отцу Пейтиру, и предполагал посвятить им немного своего внимания, когда я буду в Теллесберге. Теперь, однако…

Его левая рука опять указала на тяжёлый гипс, а его левое плечо дёрнулось.

— Конечно, я понимаю. — Трайнейр наклонился вперёд, чтобы слегка похлопать Динниса по его здоровому колену, а потом вновь выпрямился, потому что вернулся камердинер с изысканно глазурованной чашечкой тончайшего харчонгского фарфора, наполненной дымящимся горячим шоколадом.

Канцлер принял чашку со словами благодарности и смаковал её мелкими глотками, пока камердинер расставлял такой же кувшинчик с шоколадом и вторую чашку на маленьком столике между ним и Диннисом. Камердинер вопросительно приподнял бровь указывая на пустую чашку, но епископ медленно покачал головой. Камердинер поклонился в знак понимания и удалился так же тихо и незаметно, как и пришёл.

— Я понимаю — мы все понимаем — почему ваш обычный пасторский визит был отменён в этом году, — подытожил канцлер через секунду. — Это прискорбно, естественно, но учитывая характер и степень ваших повреждений, это было конечно же неизбежно.

— Я ценю ваше понимание, Ваше Высокопреосвященство. Было бы нечестным, однако, если бы я не сказал, что лучше бы я был прямо сейчас в Теллесберге, чем здесь.

Он махнул в сторону окна гостиной. Стекло было хорошо закреплено в раме и поэтому в уютной гостиной не было ледяных сквозняков, как во многих домах здесь, в Зионе, когда окна настолько промерзали, что не спасал даже огонь в камине. Он знал, что в других городах люди, не столь везучие как он, были вынуждены жаться к любым источникам тепла, которые они могли найти, а осень и зима также всегда провоцировали голод. Корабли всё ещё могли проходить через озеро Пэй, с продовольствием из огромных зернохранилищ и ферм в южной части Храмовых Земель, но в конце концов, этот маршрут тоже будет закрыт. Город станет полностью зависим только от собственных хранилищ и складов, и, хотя они были огромными, они всегда истощались до весны в городе такого размера. Когда же снег сойдёт, то неизбежно будут найдены мёртвые тела, потому что холод, голод и отсутствие крова всегда настигает наиболее уязвимых городских бедняков.

— И я, — пристально глядя сказал Трайнейр, — был бы менее честным, если бы тоже не сказал, что я предпочёл бы, чтобы в настоящий момент вы были там, а не здесь.

— Ваше Высокопреосвященство, простите меня, но я полагаю, что вы не просто так «забежали» проведать меня в это утро. Я глубоко польщён вашим визитом, конечно, но я не могу избавиться от подозрения, что у вашего визита есть более серьёзные причины, чем нынешняя погода.

— Я допускаю, что я действительно немного слукавил, — согласился Трайнейр с улыбкой. Он глотнул ещё горячего шоколада, помедлил, а затем опустил чашку. — У меня действительно есть другие дела в городе сегодня — это действительно так, Эрайк. Но вы правы. У меня есть определённая озабоченность, которую я хочу довести до вашего внимания.