Александр Волков: Наблюдатели мрака [СИ]

Пусть было грустно из-за ссоры Саши с Ниной Марковной, я ему немного позавидовала даже. Он ведь действительно сделал то, о чем другие только думали, чего другие боялись. Ему не было дела до квартиры, которую Нина Марковна могла не отписать, не было дела до доли в наследстве, его ничто не пугало перед ней. Да даже если бы ему и было дело, он бы не позволил никому вытирать об себя ноги. Мне очень хотелось стать похожей на него, но я не могла. Я ленилась, меня было трудно заставить что-то делать, и он как-бы компенсировал мои недостатки. А я пыталась компенсировать недостатки, присущие ему. Правда касались они лишь моих родственников. Меня он одаривал, любил, и боготворил. Иногда я не понимала, делал ли он это искренне, или просто пытался задобрить, чтобы мы не расстались.

— Почему ты не можешь просто дружить со всеми, — проговорила я сквозь слезы, Саша обнял меня крепче. Господи, сколько раз я задавала ему этот вопрос? — Никто же не требует от тебя ничего сверхъестественного… Я не могу, Саша. Мне тяжело! Я не могу между вами разрываться! Почему ты просто не можешь сделать так, чтобы всем было хорошо?! Тебе же самому от этого лучше станет!

— Вот именно, — ответил Саша, затаив дыхание. — Они хотят, чтобы я делал им хорошо, и хотят добиться этого насильственным способом. С чего я так решил? — он ответил на мой вопросительный взгляд. — А ты не видишь, что творится? Стоило мне отчуждить себя от них, стоило начать жить по-своему, как они тут же на меня окрысились! Причем я не забывал об их интересах, и был готов вести с ними взаимовыгодный межличностный обмен, но им этого не надо, Машенька… Они просто хотят поработить меня. Они хотят, чтобы я плясал под их дудку и играл в одни ворота. Они не хотят действовать с позиции «ты мне, а я тебе», они хотят «ты зять, хренать, или как тебя там звать. Ты там должен, ты обязан. В семье есть правила, а значит, соблюдай их, и нам плевать, нравится тебе это, или нет». Причем, не соблюдение мной правил никому не наносит вреда, понимаешь? Я просто сижу себе в сторонке, и занимаюсь своими делами. Ну не хочу я иногда садиться за праздничный стол, не хочу я угождать твоим родственникам и общаться с ними! У меня своих дел по горло, мне надо бизнес наладить, а они говорят, что я занимаюсь херней, и мне надо идти работать на завод. Но это даже не важно. Я готов с ними общаться, готов взаимодействовать, но обычного общения они не хотят. Я им не нужен, понимаешь? Им нужна рабочая единица в моем лице, раб семейных правил, а не я сам. Мне это нафиг не надо…

— Никто не хочет тебя использовать, — попыталась я возразить.

— Но почему тогда они не хотят со мной общаться при условии, что я не позволяю на себе ездить? — быстро ответил Саша, пристально заглянув мне в глаза. — Вот Саша забей на все, и беги помогать нам в свои выходные. Вот Саша мы сказали, что ты должен помочь нам, когда у тебя запланировала встреча, значит, забей на все, и иди помогать. А зачем тебе эта встреча? Твой бизнес все равно денег пока не приносит, а семья важнее. Они пренебрегают мной, моими интересами, но при этом хотят, чтобы я всецело отдавался им. Это нормально?

— Это семья, — ответила я, немного успокоившись, и перестав плакать. — Я хочу, или я не хочу — детская позиция. Есть такое слово, как «надо», — я вытерла рукавом влажную щеку.

— Для меня этого слова не существует, — Саша отстранился от меня. — Либо взаимодействие с человеком взаимовыгодно, либо этого взаимодействия просто нет. В любом случае, я люблю тебя, чтобы они не говорили… — искренне сказал Саша с нотками грусти в голосе. — Извини, что тебе приходится все это терпеть.

— И я тебя люблю, — ответила я, но уже почти ничего при этом не чувствуя.

Было неприятно осознавать, но чувства к Саше в последнее время имели очень волнообразный характер, проявлялись по синусоиде. Я то любила его, то не любила, и чем чаще он ругался с родственниками, чем сильнее они на меня давили, тем слабее становилась любовь к нему.

В комнате повисла тишина. Лишь из наушников доносилась ритмичная гитарная музыка и пение Noize MC: «И кто из них прав — мне все равно, ведь они оба мне нужны. Я засыпать привык давно под ругань из-за стены»…

На следующее утро все успокоилось. Бабушка, к счастью, ушла пораньше, потому у Саши не было необходимости с ней пересекаться. Я стояла у окна, смотрела на жилые многоквартирные дома, построенные в стиле 18-ого века. Домам в Адмиралтейском районе было по сотне с лишним лет, иногда меня удивляло то, что они так долго стояли. Саша находился в прихожей, гладил мое пальто ладонью, висевшее на вешалке, что-то бормотал себе под нос. Я удивленно вскинула брови, открыв рот в немом вопросе, но решила не спрашивать.