Юрий Симоненко - Земля после [СИ]

— Путешествуют во времени? — без тени сарказма спросил Иеремия.

— Да. Они возвращаются в реальность тогда, когда в нашем мире происходят значительные изменения… или когда реальность начинает нуждаться в них.

Ив замолчала.

Повисла пауза. Не та, которую иногда называют «неловкой», когда собеседники вдруг обнаруживают, что им нечего сказать, а другая, во время которой думают. Земляне переваривали услышанное. Все сказанное пришельцами о времени звучало как научная фантастика, которой Иеремия немало увлекался в юности.

Родившись уже после войны, Иеремия рос в мире «сталкеров» и радиоактивных пустошей, в котором вместо мутантов были просто больные, несчастные люди, а вместо зомби и вампиров — люди-каннибалы. Но одно в его мире точно совпадало с жанром так называемой постапокалиптики: его мир был полон двуногих хищников, грабителей, убийц, насильников, подлых проходимцев. Это очень роднило реальность окружающую с реальностью вымышленной, созданной писателями, киносценаристами, разработчиками компьютерных игр, которые были доступны принцу Джею. Он возненавидел постапокалиптику. Терпеть ее не мог. Он любил классическую прозу и научную фантастику, — первая показывала ему мир прошлого, пусть и не лишенного множества его недостатков, пусть, порой, и несправедливого, жестокого, но и оптимистичного, населенного героями, вызывавшими у него уважение; вторая же делала попытки описать мир будущего, мир, в котором Джею хотелось оказаться. Одним из таких миров стал для будущего правителя мир далекой, недосягаемой и притом такой близкой «Культуры», неистово и беззастенчиво, с потрясающим размахом описанный одним неугомонным шотландцем, — принц Джей хотел жить в том мире, хотел бежать в него. А вокруг царила треклятая сталкерщина! И вот перед ним были те, кого он отчаялся встретить при жизни (впрочем, после жизни он вообще не надеялся кого-то встретить, так как был атеистом). Эти люди казались ему богами! И их стремление помочь земному человечеству было — Иеремия в этом не сомневался — бескорыстным. Ибо что могут желать боги от простых смертных? Поклонения? Но поклонения жаждали боги, придуманные глупыми смертными, а эти боги — сами создали себя.

Паузу нарушил вопрос генерала:

— Прошу понять меня правильно… — начал генерал несколько неуверенно. — У меня интерес исключительно профессиональный… Понимаю, мы, даже если бы того хотели, вряд ли смогли бы вам угрожать… Но, отправляясь в новый… не говорю «незнакомый» вам, так как вы, очевидно, знаете о Земле больше чем Джей и я вместе взятые… отправляясь в новый для вас мир, как вы… эм… подстраховываетесь? Если, конечно, это не секрет…

— Что ж… Это, конечно, не секрет… — ответил генералу Эвааль. — Только прошу вас не волноваться…

После этих слов воздух в кабинете поплыл , как в жаркий день над нагретой солнцем поверхностью. Через секунду в местах наибольшего движения воздуха синхронно проявилось множество небольших дисков, размером с довоенный CD, — точных копий того, который остался висеть над вертолетной площадкой на крыше. Диски эти проявились в помещении как изображения на старинных фотографиях: сначала едва заметные, потом прозрачные, потом полупрозрачные и, наконец, полностью непроницаемые и зеркальные. Устройств было примерно по одному на каждый квадратный метр помещения, они окружали сидящих со всех сторон.

При виде острых как бритва краев генералу стало не по себе: он напрягся, на лбу выступили капельки пота.

Иеремия также застыл на месте, перестав при этом даже дышать.

— Вам ничто не угрожает, — сказал Эвааль и протянул руку к ближайшему диску, зависшему перед ним над столом: машинка оплыла руку, не коснувшись ее. — Чтобы травмироваться этим устройством, вам нужно двигаться с околосветовой скоростью, — пояснил он.

Генерал повторил действие Эвааля: протянул руку, попытавшись коснуться диска, но диск ускользнул от него. Тогда он встал и прошел вдоль стола и обратно, — все оказавшиеся на его пути диски уклонились, избежав соприкосновения с ним. Когда генерал вернулся на прежнее место, диски исчезли так же, как и появились: как будто растворились в воздухе.

— Вот видите, они не опасны, — пожал плечами аивлянин.

— Впечатляет… — произнес тогда Иеремия. — Полагаю, эти штуки способны покрошить в салат не один десяток противников…

— Тех, что здесь… всего таких машин в здании около ста… достаточно, чтобы остановить стотысячную армию меньше чем за минуту.