Макс Мах - Фортуна Эрика Минца

Он вышел из комнаты, прошел по коридору, спустился по лестнице и через двери в просторном фойе вышел в парк. Здесь было удивительно хорошо, не жарко, но и не холодно, и приятно пахло живой зеленью. Постояв минуту или две на месте, Эрик отправился на прогулку. Он помнил примерное расположение зданий по отношению к берегу озера и, легко выбрав направление, пошел к воде. Неспешная прогулка, — а Эрик нарочно шел кружным путем, — заняла у него около получаса. Как раз хватило, чтобы окончательно прочистить мозги и принять все необходимые решения. Так что, к пирсу, около которого покачивались на тихой воде несколько катеров и маленькая яхта, он вышел, ощущая себя в буквальном смысле новым человеком. И хорошо, что так. По пирсу от катера прямо к нему двигались, негромко переговариваясь между собой, несколько мужчин, среди которых Эрик легко узнал адмирала Мельника — по голофото — и адмирала Моргенштерна, с которым он один раз встречался лично.

Поскольку Эрик был в гражданской одежде, он вежливо поздоровался и отступил в сторону, освобождая путь. К счастью, никто из мужчин не проявил к нему особого интереса, кивнули из вежливости и проследовали мимо. Эрик с облегчением перевел дух, но, как тут же выяснилось, он рано радовался.

— Минуту! — сказал Моргенштерн, останавливаясь, и повернулся к Эрику. — Молодой человек!

— К вашим услугам, — попробовал Эрик притвориться штафиркой.

— Ну-ну, — покивал головой Моргенштерн, пока его спутники оборачивались, чтобы посмотреть, с кем это он заговорил. — К услугам? Разумеется. А вот, скажем, если вы, молодой человек, наденете форму, что у вас будет здесь? — показал он на свое плечо.

— Погоны, ваше высокородие! — Отчеканил Эрик.

— Ну, это я и сам догадался, — усмехнулся в ответ Моргенштерн, — вопрос, сколько на них звездочек?

— Три, господин адмирал! Лейтенант Минц, честь имею!

— О, как! — рассмеялся адмирал, — а я все гадаю, где это я его видел? Как вы здесь оказались, лейтенант?

Судя по всему, о ночной гулянке господа адмиралы, если и были осведомлены, то не знали ее причины.

— Нахожусь в гостях у Андрея и Веры Мельник, господин адмирал.

— Ну-ка, ну-ка! — шагнул вперед Мельник. — Так это тебя, парень, я по всем тюрьмам разыскивал?

— Вероятно, меня, господин адмирал!

— Постой, а как же ты вдруг сразу в лейтенанты прыгнул?

Получалось, что адмирал Мельник окончания истории не знает, и понятно, почему. Скорее всего, выяснением подробностей занимался какой-нибудь порученец адмирала, с которым и имели, собственно, дело Андрей и Вера.

— Думаю, что, как минимум, половину ответа на этот вопрос я знаю, — снова вступил Моргенштерн. — Этот парень, господа, взорвал носитель "Хадж".

— Точно! — ударил себя ладонью по лбу один из незнакомых Эрику мужчин. — Эрик Минц. Вас, лейтенант, государь наградил " Звездой и Мечом ", я прав?

— Так точно! — отчеканил Эрик, которому деваться было некуда.

— А у Верки хороший вкус! — хохотнул неожиданно еще один мужчина.

— У моей дочери все хорошее, — криво усмехнулся адмирал Мельник. — И вкус, в том числе. Где проходите службу, господин лейтенант?

— Зачислен в ВАКУ ВКС, господин адмирал.

— Ну, ладно тогда! — кивнул Мельник. — Значит, действительно чего-то стоишь. Гуляй, ухажёр!

— Благодарю, господин адмирал!

На том и расстались.

Если до разговора с адмиралами у Эрика имелись какие-то иллюзии относительно их участия в его стремительном карьерном взлете, теперь он точно знал, что к ним эта история отношения не имеет. Вернее, имеет, но лишь косвенное. Оба они — и Мельник, и Моргенштерн, — совершили, каждый в свое время, какой-то добрый поступок в отношении Эрика, но и только. Остальное — дело случая. Ему просто невероятно, сказочно повезло. Подфартило, когда выяснилось, что его мозг устойчив к адаптивному интерфейсу ракетоносцев. Улыбнулась удача, когда он вышел живым из потенциально самоубийственной атаки на халифатский "носитель". "Свезло", когда небезызвестный фильм попался на глаза императору. И так раз за разом, здесь и там, в большом и малом. Ему везет — вот в чем смысл всей этой истории. Он баловень судьбы и любимец фортуны, где-то так.

С этими небесспорными мыслями он возвратился к дому, который, наверное, все-таки правильнее называть дворцом, и решил — будь, что будет, — пойти к Вере и объясниться с ней на трезвую голову. В принципе, он не знал, что станет говорить, и чего ожидать от этой встречи, тоже не знал. Но ему показалось, что виной всем его сомнениям обыкновенная недосказанность. Они с Верой были знакомы полтора года, но в то время и при тех обстоятельствах, о том, чтобы поговорить с ней откровенно о таких вещах, как чувства и отношения, и речи быть не могло. А потом они полтора года не виделись, и встретились вчера, только потому что у Веры и Андрея хватило упорства искать Эрика и, в конце концов, найти. И это очень много говорит о Мельниках, как и то, какой праздник они ему устроили. Но, если с Андреем Эрику все было более или менее ясно, то с Верой он должен был все-таки сначала поговорить.