Сара Пинборо - В тишине

Джек сжал ее руку.

— Ты в порядке?

— Аха. — Прогоняя темное облако с лица, она улыбнулась. — Да. Просто рада, что все закончилось.

Покидая центр для детей-аутистов Хаванна, впервые за день Гвен была счастлива почувствовать тяжелые дождевые капли, скатывающиеся с волос.

Джек надолго припал к бутылке с водой, пока мужчина счищал барный стул рядом с ним и садился.

— Думал, ты отвалишь от меня.

Катлер улыбнулся. Он все еще был в том же костюме, несмотря на время; было рано, а настроение лучше.

— Ты шутишь? Везде, куда бы я ни пошел, меня находят по телефону.

Джек улыбнулся.

— Но думаю, в этот раз они немного милее, когда ты отвечаешь.

— Может быть, — Катлер кивнул бармену. — Джек Дэниелс с кокой и еще одну бутылку того, какой бы хренью ни была его выпивка.

Бросив десять фунтов на стойку, Джек опередил наличку Катлера.

— Я угощаю. — Он посмотрел на детектива. — Давай назовем это угощением на прощанье. — Он замолк. — Я так понимаю, ты покидаешь Кардифф? И не едешь на Оркнейские острова?

— Ты верно понимаешь. — Засунув деньги обратно в карман, Катлер прильнул к стойке. — Вызвали обратно в Лондон. Кажется, шумиха вокруг меня улеглась.

— Поздравляю.

Они чокнулись каждый своей тарой, и звук звонко прозвучал в полупустом баре.

— Спасибо. Хотя поздравления излишне, не так ли? Ничего из этого ко мне никакого отношения не имеет.

Джек внимательно посмотрел на него.

— Но ты раскрыл дело и положил конец террору Кардиффского вспарывателя.

Катлер засмеялся.

— О, ну конечно. Я это сделал.

— Так пишут в газетах. Должно быть правдой. Муж Марии Бруно признался под давлением о своих долгах и из-за постоянного унижения и угрозах развестись убил свою жену, вырезав самые важные для нее органы. Но перед этим он попрактиковался на парочке других, бродя по улицам Кардиффа в плотном черном плаще с капюшоном, выискивая жертв и зверски убивая их. Но жажда крови росла и даже после безжалостной расправы над женой Мартин Мелой не смог остановиться. — Джек распахнул глаза, усиливая эффект своих слов; его голос был полон нот карнавальной мелодрамы викторианской эпохи. — И тогда инспектор Катлер аккуратно расставил сеть, приближаясь к нему. Когда провалилась последняя попытка убийства, он выбрал трусливый путь и покончил с собой, оставив только жалкое послание: «Мне жаль. Я во всем виноват».

Бровь изогнулась в дугу. А бутылка взмыла, салютуя полицейскому.

— Если так говорится в прессе, должно быть правдой, — Катлер покрутил стакан в руках. — Я рад, что тебя это забавляет.

Джек вздохнул.

— Иногда нужно видеть и светлые стороны. Иначе темнота сведет тебя с ума. Прими это к сведению от того, кто знает.

— Бедный Мелой.

— Нет, — Джек помотал головой. — Он мертв. Его это не ранит.

Катлер не казался таким уж убежденным в этом.

— Знаешь, что по-настоящему забавно? — неожиданно спросил он.

— Ну-ка.

Джек видел морщины и складки на лице мужчины рядом с собой. Много их пролегало через лоб и щеки и через пару лет им не хватило бы места. Ни одна из морщин не казалась порожденной смехом.

— Задумайся. Я вонзил нож в свою карьеру, притворившись, что подделал улики, а теперь восстановил карьеру, на самом деле подделав улики и подставив мертвеца. ДНК Мелоя обнаружат на каждом месте преступления или на каждой жертве, просто если кто-то решит доказать его невиновность, — он покачал головой. — И мою руку направлял Торчвуд в обоих случаях. — Проведя рукой по беспорядку песочного цвета волос, покрывавших его голову, он встретился взглядом с Джеком. — Так что ты можешь поздравлять меня, сколько душе угодно, но мы оба знаем, что все это чушь. Тут нет правды и правосудия. Все фарс. Совсем как тогда.

Джек помотал головой.

— Ты ошибаешься. Ты не считаешь случившееся с Райаном Скоттом и пришельцем правосудием? И ты серьезно думаешь, что мир готов к правде о Рифте и всем, что оттуда вылезает? — Катлер не отвечал. — Конечно же нет. Если бы думал, не молчал бы все эти годы. Просто это не так легко, как черное или белое, правильное или ошибочное, хоть иногда с моей работой легче было бы ужиться, будь все так. Правда — это то, как ты воспринимаешь ее. Правда изменчива.

— Правда всегда есть, Джек. Скрыта в самом внизу. Ты знаешь об этом. Ты просто делаешь выбор и надеешься, что он был лучшим, — улыбнулся Катлер. — И я тебя за это уважаю. Но не думаю, что я мог бы жить по этому правилу.