Макларен окликнул его по-английски. Человек немного расслабился, опустил оружие и ответил по-французски:
— Вы, вероятно, члены пропавшего вчера теллусийского патруля?
— Да, я — майор Макларен. А вы?
— Сержант Жубер. Мы вылетели на ваши поиски. Моя «тарелка» была сбита.
— Так это вы пролетели над нами вчера вечером? Мы видели, как упали две «тарелки»...
— Да, это были мы. К сожалению, вторая взорвалась в воздухе. Наша пострадала меньше. Мне удалось посадить ее без особых поломок. Напарник слегка ранен. Он остался в лагере. Хотите, я вас туда отведу?
— Будем весьма признательны. Может, у вас и из одежды найдется что-нибудь поприличнее?
— Посмотрим, что можно сделать... Следуйте за мной. Это метрах в пятистах или шестистах отсюда.
По пути сержант расспросил нас о нашей одиссее, сам, правда, мало что смог сообщить взамен. Его радио вышло из строя, и если провизией и оружием он был обеспечен чуть лучше нас, на какую-то помощь тоже рассчитывать мог едва ли.
— Командование, вероятно, считает нас погибшими, иначе вчера вечером нас вряд ли наградили бы ядерной бомбардировкой. Кстати, эта бомбардировка не сильно и улучшила наше положение: индикатор радиоактивности «тарелки» приближается к красному.
Мы нашли спутника Жубера, некоего Фавзи, лежащим в кабине «тарелки» в очень плохом состоянии. Аппарат скорее плохо, чем хорошо опустился прямо на краю утеса, возвышающегося метрах в ста над низиной, где мы выбрались на берег. При приземлении несчастный парень сломал руку. Казалось, он обрадовался возвращению напарника в многочисленной компании. Однако, когда мы немного утолили свой голод, от запасов продовольствия этих двух землян уже мало что осталось. Получив одеяла и кое-какую одежду, без которой могли обойтись наши «хозяева», мы приняли более цивилизованный облик. Затем Жубер произвел перед нами учет своих богатств.
Много времени это не заняло. «Тарелка», теперь уже совершенно неспособная передвигаться, являлась крайне ненадежным убежищем от непогоды. Радио больше не работало даже на обычный прием. Скудный запас еды и лекарств, плита, небольшой набор инструментов, резиновая лодка, надувная палатка и двадцать метров веревки составляли весь наш запас. Плюс, разумеется, бортовой пулемет, два карабина и масса боеприпасов.
Поскольку я весьма скептически отнесся к полезности этого арсенала, Луис напомнил нам, что остров занят врагом: свидетельством тому являлись две сбитые «тарелки».
— Не думаю, что нам грозит непосредственная опасность, — сказал Жубер. — Огонь средств ПВО, под который мы вчера попали, шел из района чуть западнее, за горами. Как раз эта зона и была целью атомной бомбардировки.
— По поводу бомбардировки я думаю, — сказал Макларен, — что это была не простая ответная операция. Вероятно, ее целью было разрушить оборонительные укрепления острова. А это может предвещать скорую высадку.
Майор оказался неплохим прорицателем. Вечер прошел без происшествий, но на всякий случай мы поочередно несли вахту на протяжении всей ночи. Луис разбудил нас всех незадолго до восхода Гелиоса:
— Подъем! Приближается флот!
На восточном горизонте появилось облако «тарелок», летящих низко, вероятно, чтобы обойти вражеские детекторы. Позади них вырисовывалась продолговатая масса звездного крейсера, корпус которого отсвечивал красным в лучах Соля. Его сопровождали четыре других корабля. Продвигаясь очень быстро, они оказались у берега менее чем через минуту. Вооружившийся биноклем Макларен сражу же их опознал:
— «Мехико», «Адонис», «Гермес», «Гектор» и «Юнона». Все они еще вчера были на орбите. Их спустили специально для нас! Вместе с «Карачи» и кораблями сопровождения с базы теперь на Аресе половина флота.
Мы не упустили ни одной детали впечатляющего зрелища. В то время как «тарелки» образовывали над поверхностью сеть наблюдения, простиравшуюся далеко за пределы зоны приземления, крупные боевые корабли опускались неподалеку от берега. Из них вышел поток машин. Майор комментировал для нас ход операций:
— Легкие разведывательные танки: как минимум три батальона. Это ведь Р 57, не так ли, сержант? Смотрите, как они устремились в глубь острова.
— А те, что выгружаются из крейсера?
— «Голиафы», полагаю. Тяжелая броня. Четыре независимые башни и ядерное вооружение. Будем сразу же занимать максимум территории.
— Но к чему наземная атака, да еще так далеко от противника? — спросил Луис. — Разве не проще было бы налететь с воздуха прямо на врага и занять позицию, застигнув его врасплох?
Читать дальше