Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Если на тракте такая жопа творится, почему же он все это время там жил? – удивился Добрынин. – Давно бы уже переселился…

– Привык, – пожал плечами Николай Иваныч. – С самого детства там. Родители на тамошнем погосте, брат старший – тоже. Очень уж они дружны были, не разлей вода. Старший-то, Илья, был в честь Ильи-пророка назван и по духовной стезе пошел, в семинарию поступил. Ванька его Жрецом называл, а тот его – Шаманом, значит… И куда ж он от корней своих денется? Ну и… еще причина есть. Бабка у него там лежит. Но не на погосте, нет… Нехорошая история получилась… Очень он ее любил, Анютку свою. Но раз как-то по пьяной лавочке руку поднял и зашиб до смерти. Никто об этом не знает, только мне рассказал. Испугался он до смерти, и чтоб не вскрылось, в болото тело спрятал. Испугался, да… У нас ведь с этим просто. Народ таежный, крутой. Раз – и пустят красного петуха, спалят избу. Крест, конечно, поставил кой-какой, сам-то он очень уж верующий… После уж пытался несколько раз откопать, да поздно: болото если что взяло – не отдаст. Очень его совесть мучала, прямо жаль меня брала. Вешался, вены резал, даже стреляться хотел… Хорошо, я отсоветовал. И кстати… вот как дьявола увидал, с тех пор вроде даже как-то и успокоился, перестал убиваться. Не знай уж, что это было… Блуждающий Край! Кто ж его знает, куда он заперся, с дороги-то сбившись…

Добрынин усмехнулся: дед говорил так, будто Шаман в аду побывал и назад вернулся. И там-то способности свои и обрел. Сюда бы Сказочника, уж он бы с Шаманом поговорил по душам, повыспросил. Очередная жутковатая история в его копилку.

Тронулись дальше. Николай Иванович обнадежил – осталось всего ничего, с полчаса ходу. Но эти полчаса, пожалуй, стоили тех трех часов, что они уже путешествовали по болоту. Как таковое, болото осталось позади, и теперь путь лежал по возвышенности, сплошь заросшей невысокими кочками, стоящими в прозрачной воде. Трясины уже не было, топей и черных окон тоже, одни лишь кочки вокруг, сколько хватало глаз, да медленно текущая меж ними прозрачная водица. Однако кочки давали изрядную фору и трясине, и топям. Плотно жмущиеся друг к другу, они не позволяли сделать полноценный шаг и приходилось либо семенить, словно японская женщина, либо делать гигантские шаги, раз за разом выбирая, куда бы поставить ногу. Это было не тяжело, но раздражало неимоверно! Одно хорошо – отсутствие трясины и возможности окунуться в нее с головой, позволяло двигаться без шлема, и он болтался теперь на перевязи рюкзака, время от времени ударяя Данила по заднице. Хоть фильтры поэкономить.

– Дед… ты бы хоть на болоте что ли дом свой поставил, – прыгая с кочки на кочку, пожаловался он. – Мы ж сколько островков с твердой землей прошли! На одном вообще ферму можно основать – соток пять площадью!

– Что я, дурак, дом на болоте ставить? – семеня впереди, пожал плечами старик. – Комарье, гниль… А бывает – газ выходит, воняет не продохнешь! Тут получше место есть. Мы сейчас с болота вышли, на подъем идем. Здесь возвышенность круглая, километра три в диаметре. И в центре ключи бьют. Родники. Вот она, вода, меж кочками-то журчит, не застаивается. Чистейшая, родниковая – пить можно! А как вниз уйдет – там и все, болото. Там и остается, не дает болоту пересохнуть. Вот там, в самом центре, у родников, у меня избушка и стоит. Видишь рощицу впереди? Туда нам.

Местность вокруг была такая, что Добрынин волей-неволей вновь задумался о засаде. Здесь, может быть, еще даже получше болота будет. Там все ж и за деревцем укрыться можно, и за островком, и с головой окунуться, из сектора пропасть… А тут – некуда деться! Опять же, попробуй-ка, сманеврируй! Только отвлекись, враз ноги переломаешь. Притвориться такой вот кочкой, да с четырехсот метров всех и перещелкать. У ВСС здесь подавляющее преимущество! Однако оставался серьезный вопрос: согласится ли дед Николай? Дело-то серьезное. И если, не дай бог, сорвется, ему же и отвечать. Добрынин что… Сегодня здесь, а завтра уже километров за пятьдесят, по всем четырем направлениям ищи. А у деда дом. И наказывать придут именно его. Тут нужно было крепко подумать, прежде чем авантюру предлагать. Да и есть ли смысл?.. Прямая подстава для деда. Не согласится он, как пить дать.

То, что старик называл мелким и непримечательным словом «избушка», на поверку оказалось целым хутором с большим кирпичным домом и двумя поменьше, гаражом и хозяйственными постройками. Стояло все это хозяйство на островке ровной земли соток в тридцать площадью, на которой имелся даже собственный лесок, заросший ольхой, березняком и ивами. По всему периметру островка шел высокий и основательный частокол.