Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Хочешь продолжать? – спросил Фунтиков, отведя его в сторону. – Люди устали, менялись уже не по разу. Братство мы задавили. Склады – вот они. Остается только на поверхность вытащить. И все прекрасно понимают, что гораздо проще и правильнее взорвать здесь все к чертовой матери. Уж не собираешься ли ты это бомбоубежище восстанавливать? Зачем?

Добрынин покачал головой:

– Наверняка Данька перед уходом сказал тебе про Паука. Он там, на третьем уровне. И я хочу придушить его своими руками.

– Того же результата ты достигнешь, если завалишь Убежище ему на голову, – пожал плечами Олег Валентинович. – Серега, подумай сам. Это куда страшнее! Замурован заживо! – Фунтикова передернуло. – Без надежды на помощь, понимая, что осталось совсем немного – и с каждым мгновением твоего времени все меньше и меньше…

Добрынин молчал. Думал.

– Ну? – подождав немного, переспросил Валентиныч. – Что решаем?..

– А знаешь… наверно ты прав… – помедлив, ответил Данил. – Это и впрямь куда страшнее…

– Ну вот, а я что говорю! – обрадовался Фунтиков. – И время сэкономим и людей сбережем!

– Но кое-что я все же попробую…

На заваленном битым кирпичом и трупами пятачке у лестницы второго уровня продолжали дежурить люди – блокировали путь вниз, на третий. Добрынин, спустившись до середины пролета, подобрал кусок кирпича – и, привлекая внимание, отправил его вниз. Заполошно стеганула очередь, но тут же оборвалась. Однако внимания, надо понимать, он добился.

– Э! Там, внизу! Слышно меня?

– Что надо? – приглушенно раздался после небольшой паузы ответ.

– С кем говорю?

– Майор Ким, личная охрана Верховного Главнокомандующего.

– О, майор! – обрадовался Добрынин. С этим же человеком он разговаривал в своей петле перед тем, как бригада начала штурм привокзальной площади. Может быть и здесь с ним же говорил Данька?.. – Жив что ли, жопа надменная?..

– Вашими молитвами… – послышалось снизу.

– Короче, дело такое. Сами понимаете – вам конец. Воевать дальше смысла нет – склады мы отбили, людей терять больше не будем. Погрузим барахло за пару суток и уйдем. Но перед этим все тут нахер позаминируем – и рванем! Как считаешь, сколько вы сможете просидеть, без воздуха-то? Если не завалит…

– Что предлагаешь? – после короткой паузы спросил майор.

– Как видишь, обстоятельства немного изменились. Поэтому мое предложение – тоже. Вы оставляете Верховного – и на выход. Оружие сдаете. Мы разрешаем вам взять самый минимум воды и провианта. Идите куда хотите.

Снизу молчали.

– Часа не дам. Пять минут на обдумывание, время пошло.

Уселся на ступени, собираясь выждать установленное время – и тут снизу раздался тяжелый властный голос:

– Нам не надо пяти минут. Мы согласны. Я выхожу.

Добрынина разом пробил пот. Паук?! Неужели – всё? Неужели – финал всей этой истории?! Неужели он прямо сейчас собственными руками задавит эту тварь?!

На лестнице послышались грузные шаги, из-за края верхней площадки показался лысый затылок. Человек поднимался, шагая по ступеням – а Данил все ждал и ждал, считая мгновения… Вот сейчас… сейчас… Человек одолел последнюю ступеньку, выходя на промежуточную площадку, повернулся, разводя руки в стороны… и Добрынин, одним движением вытащив «Пернач», выстрелил ему в голову.

– Хорошая попытка, майор. Только это не Тарантул. Давай сюда настоящего! Еще пять минут тебе, но это – последние.

– Ты только что убил Верховного! – заорал снизу Ким. – Что тебе еще надо, ублюдок?!

Добрынин мгновенно озверел. А ведь могли бы и обмануть, суки! И что тогда? Снова гонка по кругу? Вся ирония была в том, что с самого своего рождения и до штурма Убежища в своей петле он так и не знал, как выглядит его враг. Его изгнали до рождения Данила, и фотографий Паутикова в Убежище не было. Да и откуда б им взяться? И только после штурма он наконец увидел его – портрет на стене в бывшем кабинете Полковника, который облюбовал и Тарантул. Сам Верховный, похоже, именно на это и надеялся.

– Я знаю, как он выглядит! Плешивая морда в радиационных ожогах! Повторяю, майор – пять минут!

Внизу вдруг послышалась возня, пыхтение, удар чего-то грузного о бетон пола, словно мешок уронили, – и тишину разорвал треск одиночного выстрела. Добрынин вскинул ствол, удерживая под прицелом нижний лестничный пролет, но продолжения не последовало. Кажется, только что произошла смена власти.

– Э, мужик… – подтверждая его догадку, послышался снизу осторожный голос. – Я заместитель командира Третьей Ударной, капитан Южаков. Ким был последним из личной охраны. Теперь лежит с дырой в башке. Мы готовы выдать Тарантула.