Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Нам туда, – ткнул пальцем в бетонное здание КПП седой.

На проходной сделали остановку. Мужик услал куда-то посыльного пацаненка, и тот, прибежав минут через десять, что-то шепнул ему на ухо. Седой кивнул.

– В штабе. Ожидает, – обернувшись к Добрынину, сказал он. – Говорить будешь с начальником штаба подполковником Самохваловым, Иваном Евгеньевичем.

– Да мне хоть с кем. Главное, чтоб имел право решения принимать.

– Имеет, – коротко ответил седой.

Пока шли до штаба, Данил с любопытством вертел головой по сторонам. В прошлый раз он видел хорошо если десятую часть поселка – оно и немудрено, лезли-то по кустам, по самому краю, под забором… Теперь же двигались по самому его центру, что позволяло довольно подробно разглядеть внутренности. На его дилетантский взгляд поселок газовиков ничем не отличался от поселка энергетиков. Разве что площадь в несколько раз больше. Все остальное почти то же самое: половина территории застроена непонятного назначения агрегатами, куча разнокалиберных зданий, цистерны, вышки с прожекторами, бетонные дорожки, вагончики бытовок… Даже цвета, хоть и поблекшие за двадцать лет – те же. Синее с белым. Единственное отличие – огромное количество труб, идущих в разных направлениях. Правда, в поселке энергетиков роль труб выполняли провода и шины, по которым и бежала живительная кровь поселка – электроэнергия. Собственно, вот и все отличие.

Штаб – огромное трехэтажное здание под двускатной крышей – находился практически в центре. Напротив – плац. По обе стороны от штаба два трехэтажных здания. Общежития. Номер один и номер два, как гласит намалеванная краской на стене над крыльцом надпись. Перед плацем – спортгородок. За штабом – третье здание, в два раза больше: тоже общежитие для рядовых, но семейных. И рядом, ровными рядами – небольшие одноэтажные домики-бытовки, вполне себе претендующие на высокое звание индивидуальных жилищ для офицеров.

Народу было не то чтобы очень много. Попадались иногда и рядовые бойцы и офицеры, и гуляющие с детьми женщины. Плац был пуст, в спортгородке на кустарно выполненных снарядах занималось хорошо если с десяток человек народу…

– А где люди-то? – не выдержав, спросил Добрынин у своего молчаливого сопровождающего – но седой, продолжая выдерживать свой имидж, проигнорировал.

Кабинет подполковника Самохвалова располагался на третьем этаже. Этот этаж вообще был вотчиной администрации. Приемная, из нее три кабинета: глава поселка, начальник штаба и зам по тылу и финансам.

– Направо, – буркнул седой и под взглядом секретарши за столом у окна они прошли в кабинет подполковника.

Иван Евгеньевич Данилу как-то сразу понравился. Хоть и пожилой уже – но строгий, подтянутый. Вояка в нем был виден издалека. Точь в точь полковник Родионов.

– Присаживайтесь, дорогой товарищ, – сидя за столом, подполковник кивнул на ряд стульев вдоль правой стены. – Владимир Валерьевич, ты с ребятами тоже здесь пока побудь. Не то, чтобы я не доверяю, – пояснил он Добрынину, – но бдительность… Бдительность – это оружие, которое никогда не ставится в пирамиду. Знаете такую поговорку?

Данил обозначил в воздухе некий жест: типа, да, в курсе…

– Ну, ближе к телу, – кивнул подполковник. – Никто вас сюда на веревке не тащил. Сами пришли – сами и рассказывайте.

Собственно, ничем новым этот рассказ от того, который он поведал когда-то Мамонову, не отличался. Разве что прибавилось краткое описание нескольких лет, когда ДШГ вела свою эпическую борьбу. С самого начала рассказа Данил понял, что с выбором он угадал – подполковник Самохвалов слушал очень внимательно, временами задавая уточняющие вопросы и раскрывая подробности. На действия ДШГ только головой качал от удивления и пару раз даже одобрительно крякнул. Услышав про Убежище, об уничтожении которого Добрынин рассказал, как о случившемся уже факте, только головой покачал.

– Да, знаем таких, – подытожил он, когда гость закончил рассказ. – Давненько знакомы…

– А вы-то с ними как зацепились? – спросил Данил. – Между вами сколько?.. Тысячи три километров! Как пересеклись?

– Было дело… Мы ведь тоже караванами занимаемся. Торгуем… С бункерами на Урале работаем – есть там такие, правительственные. И людей достаточно. Вот где-то в том районе и зацепились. Тогда-то мы их хлопнули, хотя они и первые ударили – у нас в преимущество в людях было. А на следующий год, когда на юг спустились – сразу два каравана просрали. Огребли тогда по первое число. С тех пор и пошло: то мы их, то они нас… То шпионов выловим, то клиентов у них отобьем… Иногда и зацепимся, в полях-то. Тут любые средства хороши. Этакая торговая война с элементами боевых действий и диверсионных операций. Всякого хватает. Но, как я понимаю, им до сих пор неизвестно, где мы сидим. Впрочем – как и нам. Иначе давно бы уже заявились пятью-шестью ударными бригадами. И вот в этом мы сильно уступаем. Знают, что на севере, да… Но есть такое предположение, что ищут нас по ту сторону Урала, к востоку. А мы – здесь.