Дмитрий Самохин - Цепные псы Россы [litres]

Дизель излагал мысли связано и внятно, даже и не заподозришь, что перед этим он выпил больше двух литров пива. Все, что он говорил, казалось правдой, логика в его словах просматривалась, но Магистр не верил или не хотел верить. Поль всегда паниковал. Таково уж было его мировоззрение. Он видел окружающий мир в черных красках, предрекал самый худший результат. И иногда оказывался прав.

Так три фрахта назад, в конце года, они оказались на планете Блоодвейн с трюмами, заполненными тяжелыми контейнерами. В них находились роботы для горнодобывающей компании. Блоодвейн не являлся конечной точкой маршрута, и посадку «Арго» совершил по прихоти капитана. Талии захотелось побывать на военном параде «реконструкторов».

Блоодвейн славился древней и красочной историей и традициями, которые хранились бережно и соблюдались, словно священные религиозные обряды. Одна из традиций – военный реконструкторский парад, проходивший раз в четыре года в течение уже трехсот лет. Пышный, славящийся красотой и величественностью, парад поражал воображение роскошью и игрой красок. Недаром в знаменитом «Путеводителе по Галактике» Фердерика Адамса военно-исторический парад на Блоодвейне упоминался в числе десяти самых ярких зрелищ наравне с Водопадом Грез на Шелти, гладиаторскими боями на Блукбарке и сезонной линькой жуков-долгопрядцев на Калиостро.

Поэтому, когда «Арго» оказался в непосредственной близости от Блоодвейна, капитан, ссылаясь на свои полномочия и запас времени, приказала совершить посадку на планету. Один лишь Дизель, внимательно выслушав Талию, тут же заявил, что добром это не кончится. И оказался прав.

За три дня до парада Блоодвейн сотрясла волна эмигрантских бунтов. Миллионы переселенцев с Вейнблоода, планеты-близнеца, находящейся в нескольких сотнях тысяч миль от Блоодвейна, подняли восстание против угнетения властями и жестоких законов, которые ограничивали права и свободы эмигрантов. Этими законами власти пытались бороться с возросшим притоком эмигрантской крови, с каждым годом он все увеличивался. Планета-близнец умирала, и ее коренные жители стремились покинуть отчий дом, чтобы выжить.

Бунт начался на второй день пребывания «Арго» на Блоодвейне. Экипаж проживал в недорогом отеле в трех километрах от космопорта. Когда все закрутилось, Дизель и Магистр сидели в баре и выпивали. Они первыми услышали о бунте. Сводки новостей надежд не внушали. С планеты требовалось срочно убираться. На Блоодвейне началась революция, выросшая из стихийной демонстрации недовольных эмигрантов.

Талия сперва им не поверила, обозвала ОЛКОГОЛИКАМИ и велела ПРОВАЛИВАТЬ К ЧЕРТУ. Дизель насильно подтащил ее к окну и заставил взглянуть. Из окна ее номера, находившегося на девятом этаже, открывалась изумительная панорама горящей столицы Блоодвейна. Складывалось впечатление, что пожаром охвачена вся планета.

Когда они улетали, Дизель мрачно напомнил:

– Я же вам говорил.

Но его словам никто не придал значения.

– Магистр, ты чего замер?! – окликнул того Поль.

События на Блоодвейне, так реалистично всплывшие в памяти Тюрина, отступили на задний план.

– Так… Задумался, – и Борис припал к бокалу с пивом.

– Ты вообще слышал, что я тебе рассказывал?

– В твоих словах есть доля истины. Но фрахт безумно выгоден. Мы сможем хорошо подняться на нем. К тому же в этой Ветви Древа у нас вряд ли появится более выгодное предложение, – заметил Магистр.

– Ага! Значит, мы из-за бабок готовы задницу в ад засунуть, лишь бы подзаработать.

– Не утрируй! Никто не предлагает твоей заднице такое экстравагантное приключение.

– Ты хоть понимаешь, что обычный фрахт на такое расстояние не стоит тех денег, что нам предложили. Это раз. Что на планете полно извозчиков и сумма впечатляющая, а они на нас накинулись, словно кошка на валерьянку. Это два.

– Дизель, все, конечно, интересно. Но груз уже размещается в трюмах «Арго». Контракт подписан. Разорвать его мы не можем. Так что давай не будем перетирать. У нас последние свободные денечки. А потом работы будет выше крыши, – напомнил Магистр.

– Ты, конечно, как всегда прав. Но лучше ведь поразмыслить логически и прикинуть, откуда удара ждать, нежели сдуру словить луч и подохнуть.

Дизель взялся за кружку. В его массивной руке литровая пивная кружка больше походила на кофейную чашку.

Поль нахмурился. Густые черные брови сошлись к переносице. Ритуальная татуировка-паутина, покрывавшая лоб и заползавшая на череп, словно потрескалась от морщин.