Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

Так что делать нечего. Придется пройти этот путь до конца.

Я обвел взглядом остановку. Нет, ларек с легкими алкогольными напитками на этом углу власти еще не успели уничтожить. Так что вначале баночку чего-нибудь девятиградусного, а потом «на баррикады».

Бросив взгляд через плечо на «Иваныча» – Круглов предпочитал, чтобы его так звали, – я понял, что и он не против пропустить по одной. Однако «по одной» не вышло. Только после третьей баночки химического ядовито-зеленого коктейля, который никакого отношения не имел к абсенту, я понял, что готов к встрече с вдовой.

Нет, конечно, можно было, как обычно, прибегнуть к колдовским штучкам, но Тогот в этот раз наотрез отказался помогать. На мою просьбу о том, чтобы хоть отчасти разведать обстановку, он заявил, что мне «пора взрослеть и учиться жить самому». Очередная выходка в его свинской манере, так что, заменив чары наглостью, я решительно направился к указанной Иванычем парадной. Сам же капитан, готовый появиться по первому зову, решил подождать внизу.

Поднявшись на лифте на второй этаж – подсознательная отсрочка неприятного действа, – я наконец оказался возле нужной двери и надавил на черную кнопку звонка.

– Кто там? – раздался детский голос.

– Девочка, а мама твоя дома?

– А даже если и дома, то она велела мне незнакомым дяденькам не открывать и ее не будить.

– Я не незнакомый дяденька. Я капитан ФСБ Артур Николаевич Томсинский. Вот мое… – тут я запнулся, полез во внутренний карман, пытаясь нащупать нужную корочку. Было бы глупо достать всю пачку удостоверений и начать выбирать необходимое. Неожиданно я почувствовал укол в палец руки, вскрикнул, резко дернув рукой, выхватил нужное удостоверение.

– Дяденька, что это с вами?

– Да палец обо что-то уколол. Наверное, о булавку, – соврал я, засунув в рот указательный палец. Болело страшно. – Тогот – гнида!

– Сам такой, – тут же отозвался ангел-хранитель. – Это же надо, ему поручили такое важное дело, а он нажрался до зеленых соплей.

– Во-первых, я не нажрался, а во-вторых… – тут я не договорил, потому что одновременно ощутил две вещи: я совершенно протрезвел и абсолютно не хотел общаться с матерью девочки. То есть час, проведенный у ларька, был потрачен зря. Вот и общайся после этого с демонами!

– Вот! – я поднес удостоверение к самому глазку.

Какое-то время за дверью молчали.

– Хорошо, сейчас позову маму.

Через несколько минут дверь приоткрывалась на цепочке. Я взглянул в усталое лицо молодой женщины. Не просто усталое, а вымотавшееся: тусклый взгляд, огромные синяки под глазами…

– Здравствуйте, я – капитан ФСБ Артур Николаевич Томсинский, – повторил я. – Могу я увидеть Светлану Круглову?

– Это я, – устало ответила женщина. – Что вам еще надо? Кажется, ваши коллеги из прокуратуры мне уже все ясно объяснили.

– Да? – тут уже настала моя очередь удивляться. – Но, боюсь, я совершенно по иному поводу. Я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно вашего мужа.

Дверь закрылась и открылась. Женщина отступила в сторону, приглашая меня зайти.

Я шагнул в квартиру, начал было вытирать ноги, но поняв, что это бессмысленно, стал стягивать обувь. Женщина остановила меня.

– Не надо, проходите так. Верочка потом подотрет.

Девочка, которая открыла мне дверь, стояла тут же, внимательно наблюдая за мной. Мне же ничего не оставалось, как проследовать в комнату вслед за Светланой, оставляя на полу грязные мокрые следы.

В комнате было чисто и пусто. Две кровати, поцарапанный и разбитый комод, который, судя по внешнему виду, собирали краснодеревщики Наполеона. Да, кажется, Иваныч «воскрес» как раз вовремя.

Светлана пересекла комнату, встала напротив окна и, внимательно изучая, оглядела меня.

– Итак, что вы хотели узнать о моем муже? – И, не дожидаясь моего ответа, продолжала: – Он отправился в «командировку» три года назад… попал в плен и был расстрелян…

– А вы в этом уверены?

Женщина вздрогнула.

– Что вы хотите сказать? Мне был представлен приказ, подписанный одним из этих хатаббов, о расстреле, да и другие пленные подтвердили. Когда наши захватили их лагерь, Виктора уже увезли на перевал… – И она замолчала, отвернулась и, закусив губу, замерла. Только через минуту, справившись с собой, она продолжала: – На месте расстрела прошла лавина, и даже если бы каким-то чудом мой муж спасся, то из той долины он бы живым не выбрался…

Мне ничего не оставалось, как многозначительно покивать головой.