Александр Лидин - Ключ от всех миров [оптимизирована обложка]

Я снова наклонился и помог вылезти солдату.

– А теперь пошли к вратам, – приказал Викториан, покачав дулом автомата.

– С боевиками что делать будем? – спросил я.

– Нежно приголубим, – улыбнулся Викториан и шагнул к тому, что так и застыл с открытым ртом. Осторожно выудив у него из-за пояса гранату, он сорвал кольцо и запихнул гранату в широко открытый рот боевика. – Так оно лучше будет. Завтрак, обед и ужин в одном флаконе.

– А не… – начал было я.

– Нам свидетели ни к чему, – пояснил Викториан. – К тому же это – плохие мальчики.

Больше ничего не сказав, он повернулся и зашагал вверх, к подножию скал, к той точке, где мы материализовались. Пропустив солдат вперед, мы с Валентиной отправились следом за ними…

Когда капитан понял, что мы направляемся к отвесным скалам, он забеспокоился.

– Эй! – окликнул он Викториана, вроде как признав его за главного. – Мы что, к этим скалам идем? Нет, мужик, ты скажи, если нас порешить собрались, так давай назад. Там все-таки могила, пусть и одна на двоих, да землица наша, освященная.

– Никто тебя расстреливать не собирается. Больно надо было в такую даль тащиться, чтобы пристрелить двух идиотов. Да и вообще оставили бы вас с вашими бородатыми друзьями, чего зря ноги топтать.

Остановившись под навесом скал, как раз там, где мы недавно появились, Викториан запустил время. Тут же громыхнул взрыв, разметав людей у руин, а через пару секунд рванул бензобак грузовика. В общем, фейерверк славный вышел. Пока все любовались «праздничным салютом», Викториан незаметно на одном из плоских камней начертил пентаграмму перехода.

– Вот и все, – объявил он, с трудом разогнувшись. – Давай, Валентина… Дамы, как говорится, вперед. С той стороны поможешь Тоготу встретить наших красноармейцев.

Девушка кивнула, ступила в пентаграмму и растаяла в воздухе. Оба солдата, выпучив глаза, уставились на то место, где она только что стояла.

– Ну, что зенки вылупили, давай по одному следом, – приказал колдун, подкрепив свой приказ движением автомата.

– Это что? – спросил капитан, ткнув в колдовские знаки на земле.

– Скоростной лифт в ад, можете занимать места согласно купленным билетам, – объявил Викториан.

Круглов поежился, потом, словно взяв себя в руки, как на эшафот, шагнул в центр пентаграммы и исчез.

Неожиданно молодой боец упал на колени. Создалось впечатление, что до этого он держался лишь благодаря влиянию капитана, а теперь веревочки, которые поддерживали его, разом обрубили.

– Пожалуйста, не надо, отпустите меня, Богом прошу…

– И вот с таким материалом нам предстоит работать, – проворчал Викториан и сплюнул.

– А кто вообще придумал всю эту канитель? – поинтересовался я. – Неужели нельзя было изобрести чего попроще?

– Не наше это дело, – вздохнул Викториан. – Кто придумал, тому видней. – А потом повернулся к солдату: – Ты не гомони, ступай давай…

Тот аж подскочил, попятился, шагнул в пентаграмму и исчез.

А потом настала моя очередь.

Вот так началось настоящее безумие. Впрочем, обо всем по порядку…

Обратное путешествие заняло те же полчаса. Представляю, что пережили спасенные нами. Мне-то самому от долгого пребывания в пустоте было не по себе, а тем, кто и понятия не имеет, что происходит, и вовсе должно быть жутко.

В этот раз мы материализовались на моей кухне. Картина, представшая передо мной, когда я шагнул из колдовского круга, не внушала оптимизма. Солдатик забился в угол, трясясь всем телом. Судя по темным пятнам на штанах, путешествие для него не прошло бесследно. Валентины видно нигде не было, она уже «кокетничала» с маркграфом в большой комнате. Капитан же, вцепившись в подоконник, вжался лицом в оконное стекло.

Стоило мне появиться, как он буквально набросился на меня.

– Это Питер?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Потом капитан, резко дернувшись, сжал кулаки.

– Там ведь мои…

– Знаю, – равнодушно ответил я.

Метнувшись, капитан схватил меня за плечо:

– Они же считают меня погибшим.

– А ты и есть погибший, – выходя из пентаграммы, объявил Викториан. – Для всего мира ты – хладный труп.

– То есть? – повернулся к нему капитан.

– То есть для всех ты, мил человек, мертвец. Ты погиб там, в часовне на перевале. И для своих родных погиб, и для страны погиб, и для всего мира погиб. Ты – мертвец! У тебя могила есть, капитан, тебя три года назад похоронили.

– То есть? – вновь недоуменно повторил капитан.