Дмитрий Силлов - Кремль 2222 - Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Два ДШК мы разместили на кронштейнах бортов бронетранспортера вместо пулеметов Горюнова времен Второй мировой. Оно и мощнее, и больше соответствует габаритам стрелков, у которых за спинами висела еще пара пулеметов. Жуть картина. От одного вида ее у врагов должен был инфаркт случиться еще до того, как они потянутся за оружием…

– Ну, давайте прощаться, что ли, – сказал Шерстяной, хлюпнув носом. Вот уж от кого я не ожидал приступов сентиментальности, так это от нашего мутанта-водителя, в бинтах сильно смахивающего на киношного человека-невидимку. Хотя момент располагал.

Провожать нас вышел весь отряд смертников, с которыми мы в первый раз брали крепость маркитантов. Вернее, те, кто от него остался. Ион и шестеро мутантов, внешне практически неотличимых от людей. Думаю, неправ был Директор Зоны трех заводов, записывая их в унтерменши. История показывает, что в конечном итоге те, кого «высшие расы» считают «недочеловеками», обычно оказываются превосходными воинами и вывешивают «сверхчеловекам» полновесных и памятных звездюлей. Да таких, что их внуки помнят да на ус мотают, анализируя печальный опыт предков…

Я и Шерстяной по очереди обнялись с каждым из них. К моему удивлению, сняв с плеч свои драгоценные пулеметы, нашему примеру последовали и оба нео. Трогательно, черт возьми! Уж на что я считал себя бесчувственным придатком к снайперской винтовке, но и у меня комок подкатил к горлу. Вроде всего-то два дня бился плечом к плечу с этими отчаянными воинами, а казалось, будто знаю их целую жизнь.

За их спинами возле входа в цитадель кучковались те, кого Директор определил нам в пополнение для танковой атаки на крепость. Водители боевых машин, стрелки и стража Стены тоже понесли потери – выходили в рейд полторы дюжины воинов, осталась половина.

– А вы чего встали? – рыкнул на них Грок. – Это и ваша победа. Эй, обслуга, тащите ваше пойло. Помянем погибших…

Обслугу к короткой тризне не пригласили. И правильно – зачистка нижних уровней склада от десятка укрывшихся там осмов – это не война, а карательная экспедиция. Особой доблести в ней нет, тем более когда на одного вчетвером-впятером, да еще и с автоматами…

Погибших помянули скромно, разлив по сто граммов местной водки в алюминиевые кружки, принесенные со склада. Ион, как я понял, недолюбливавший спиртное, свою порцию выпил не поморщившись. За погибших – это святое, независимо от того, в кого ты веришь. Некоторые традиции вечны.

После короткой тризны, пожелав друг другу удачи, мы расстались с боевыми товарищами – и у них, и у нас еще было слишком много дел, чтобы затягивать проводы. Да и незачем оно. Глядишь, будет еще время для совместных застолий с музыкой, песнями да воспоминаниями. А сейчас не до того – на войне как на войне. И никто не говорил, что она уже закончена…

БТР летел по Ленинградскому шоссе. Я не переставал удивляться почти идеальной сохранности асфальта на этом участке дороги. Похоже, какой-то местный феномен. Не может шоссе сохраниться два столетия практически неповрежденным.

– Хоррошая доррога, – прорычал Грок. – Коррнями крыш-травы прорросла.

– Крыш-травы? – переспросил я.

– Ну, – кивнул нео. – Трава мелкая такая, хррен разглядишь. Считай, одни коррни. Тоже мелкие, но их много, в дома и дорроги вррастают. Бетон и асфальт для нее защита от дождей и ветрра. Такой дом или доррогу ничего не берррет. А сама тррава – в земле, под кррышей…

Внезапно Грок замолчал, а Шерстяной довольно резко ударил по тормозам. Оно и понятно. Утренний туман медленно рассеивался, постепенно открывая неожиданный сюрприз, ожидающий нас впереди.

Я много слышал про бетонные укрепления заставы, охраняющей путь через Канал – границу между зараженной Москвой и территориями, находящимися под влиянием Зоны трех заводов. Но то, что я увидел воочию, мне решительно не понравилось.

Еще в самом начале нашего знакомства упоминал Ион про две пушки – автоматическую зенитную калибром тридцать семь миллиметров и восьмидесятипятимиллиметровую дивизионную Д-44, что стояли в парке возле завода вместе с боевыми машинами еще до Третьей мировой войны. При этом лично для меня было неудивительно, что эти орудия смерти сохранились в течение двухсот лет и при этом оставались функциональными. Мой друг Японец рассказывал, что потомственные самураи Страны восходящего солнца, бывало, и по полтысячелетия сохраняли в идеальном состоянии свои родовые мечи, несмотря на влажный островной климат. Если за оружием ухаживать, то оно хранится практически вечно.