Дмитрий Силлов - Кремль 2222 - Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Данила совал мне свой меч, уверяя, что лучшего оружия на свете нет – если не считать «Корда», конечно. Кио предложила штык-нож от своего АК-200 – видимо, просто чтобы не отстать от других.

– Спасибо, ребята, – сказал я, чувствуя, насколько мне дороги эти люди… которых в моем мире наверняка назвали бы мутантами. Да только любому, кто рискнул бы произнести такое слово в адрес моих друзей, я лично вырезал бы его поганый язык «Бритвой» и заставил сожрать. Это – люди. И точка.

Рут скулила, но понимала, что в пути будет мне скорее обузой, чем подспорьем. Потому сейчас помогала чем могла – вспоминала, что говорили разведчики-нео, вернувшиеся из путешествий на северо-запад. Данила за завтраком тоже рассказал кое-что ценное, да и Настя подкинула информации к размышлению. В общем, за беседой и грызней сушеного мяса с сухарями, которых мои друзья прихватили в Кремле изрядное количество, прошел еще почти час. За это время небо над зубцами башен окончательно посветлело.

– Ну ладно, – сказал я. – Пойду я, пожалуй.

Веревка с узлами через каждые полметра белой змеей скользнула вниз с башни, противоположной той, на которую я столь эффектно взобрался вчера.

– Удачи, Снайпер!

– Удачи…

– Удачи, Снар!

– Возвращайся…

Они все стояли сейчас там, между красными зубцами в форме ласточкиного хвоста. Я спускался вниз, отталкиваясь ногами от стены и пока еще слыша голоса своих друзей. А вот увижу ли я их снова? Очень хотелось на это надеяться…

Я шел среди руин умершего и уже наполовину погребенного города. Сколько еще пройдет месяцев, лет, десятилетий, прежде чем тысячи тонн космической пыли и нанесенного ветрами мусора навсегда скроют Москву от глаз жителей возрождающейся планеты? Наверно, столько же. Еще лет двести – и здесь будет большое поле, покрытое серой травой. А может, к тому времени она уже станет зеленой?

Но сегодня величественные обломки цивилизации все еще отчаянно цеплялись за раскрошенный от времени асфальт. Руины этой части мертвого города выглядели более колоритно, нежели практически сровнявшиеся с землей развалины юга Москвы. Многие дома сохранились почти полностью – мрачные серые коробки, словно толстые бетонные столбы, подпирающие низкое, хмурое небо.

Не знаю, почему они практически не пострадали. Может, этот район обошла стороной огненная лавина, сровнявшая с землей южную часть столицы. А может, дело в самих постройках. Одно огромное здание особенно меня впечатлило. Я заглянул в КПК, ткнул пальцем в карту. Над серым прямоугольником появилась надпись: «Комбинат газеты „Правда“. Классический памятник архитектуры функционализма, построен в 1931–1937 годах. Пережил пожар в 2006 году…»

Теперь понятно, почему здание пережило и огонь, и войну, и столько времени после нее. Я немного помнил из истории: в те годы строили весьма функционально, на века – если, конечно, жить хотелось. В противном случае существовала несложная альтернатива. Если мне память не изменяет, пирамиды по тому же принципу возводили, небось до сих пор стоят. Вообще, рабовладельческий строй для функциональной архитектуры штука полезная…

Внезапно мне очень захотелось отойти в сторону. А лучше отпрыгнуть. Просто я за свою жизнь слишком часто целился в людей и поневоле научился чувствовать, когда целятся в меня. Неприятное такое ощущение в районе между бровей, будто кто-то вот-вот пробьет тебе лишнюю глазницу в черепе. Обзаводиться третьим глазом в мои ближайшие планы не входило, поэтому я резко откачнулся влево.

И вовремя.

Поток рассеченного воздуха шевельнул двухдневную щетину у меня на щеке, позади что-то звякнуло о бетон. А стрелок-то мазила. Целил в лоб, а прошло ниже. Интересно только, что именно прошло…

Додумывал я все это уже на бегу, усиленно качая «маятник». То есть прыгал из стороны в сторону, уходя с линии прицела. Кусок кирпича впереди меня превратился в облако красной пыли. Угу, еще один промах…

Стреляли из окон комбината, это к гадалке не ходи. И стреляли бесшумно. Вряд ли огнестрел, уж больно инертны в полете снаряды. Значит…

Сбоку рвануло разгрузку. Твою мать, неужели подстрелили? Коли не задеты крупные нервные центры, боль сразу не чувствуется что от ножа, что от пули. Если только вена, артерия или крупный сосуд повреждены, теплое потечет под одеждой – кожа быстрее сигнал подаст, чем пробитое мясо. Но вроде пока ничего такого не ощущается. А мазила-то не дурак, подождал, пока я, рот разинув, выйду на открытое место – и приступил к отстрелу добычи.