Ростислав Корсуньский: Знакомство

Проблем с одеждой тоже не возникло. На корабле было несколько комплектов различной одежды, как оказалось впоследствии, это была рабочая одежда работников станции.

Сейчас он мог уже вставать и двигаться по кораблю. Правда медленно, ощущение в ногах и руках было каким-то ватным, самое близкое это как будто отлежал себе и руки и ноги. Как ему объяснил Странник, что это еще не все нервные окончания взяты под контроль. Странником Ярослав назвал, теперь уже свой, корабль.

Однажды он спросил корабль:

— А какое у тебя имя?

— Никакого, еще не успели его дать.

— Так нельзя, будешь Странником.

— Вечный скиталец? — мне нравится.

Вот с тех пор Ярослав обращался к кораблю только по имени. Никакой информации ни о себе, ни о своих изобретателях, ни о том, что сейчас происходит снаружи ангара Странник давать отказался наотрез, мотивируя это тем, что еще рано напрягать мозг. Но все отсеки корабля были открыты, таким образом все познания Ярослав получал, бродя по кораблю. В целом, он уже получил представление о том, как выглядит корабль. Всего на нем было семь ярусов. Четвертый был центральным, и рубка являлась как раз центром корабля. Как он понял по нескольким фразам, а затем, спросив Странника и получив утвердительный ответ, вокруг рубки находился мозг корабля — какие-то специальные нейронные волокна, переплетенные таким образом, что составляют какую-то умопомрачительно сложную структуру, которая в сотни раз эффективней мозга человека. Вся несущая конструкция — это какой-то особо прочный, усовершенствованный хитин. Да и сам корабль можно было спокойно называть насекомым, так как за его основу было взято насекомое, обитающее на какой-то планете. Система жизнеобеспечения работала по замкнутому циклу — отходы человека являлись, если так можно назвать, пищей корабля. Это касалось и воздуха, вернее кислорода. А корабль уже производил еду, употребляемую экипажем. Но все же система была не полностью замкнутая, поэтому пополнение биомассы необходимо было производить. Правда, можно было использовать любую органику. Правда запасов было еще много, поэтому дозаправка биомассой не требовалась.

На счет экипажа: в идеале он должен состоять из десяти человек, вернее ученых, имеющих разную специализацию, но управляться мог и одним человеком.

Первый ярус, вернее первая палуба, самая нижняя, корабля не представляла собой ничего интересного — это был вход в корабль. Центральная дверь вела к гравитационному лифту, а две другие вели к гравитационным двигателям. Двигателями в представлении Ярослава они не были, это была, скорее всего, очень сложная система, которая выполняла функции двигателей.

Вторая и шестая палубы были предназначены для исследований. Правда в помещениях никакой аппаратуры не было. Как сказал Странник — не успели ничего сделать.

Третья и пятая палубы — это жилые помещения. На третьей палубе находилась еще столовая, или кафешка, как начал называть это помещение Ярослав. Больше ничего интересного там не было.

Четвертая была самой главной. Здесь находилась рубка корабля, мозг Странника, было несколько специальных помещений, одним из которых была криогенная камера. И целых четыре выхода к гравитационным двигателям.

Седьмая палуба служила только для подхода к двигателям.

Таким образом, можно сделать вывод, что гравидвигатели составляют как бы куб.

Больше всего Ярославу не нравилось, что в корабле не было совершенно никакого оружия, даже ручного. Во всех космических фильмах и книгах о космических путешествиях велись какие-то войны, была масса разного всякого оружия. А тут — научно-исследовательский — и точка. Но он решил, что как поправиться, то точно начнет думать хоть о каком-то оружии, так, на всякий случай.

К концу третьего месяца, после очередного обследования, Странник заявил, что Ярослав полностью освоился со своим новым телом. Да и он сам это чувствовал. Все органы чувств работали превосходно, даже лучше чем на Земле. Двигался легко, руки-ноги были послушными. А еще через два дня было решено соединиться с кораблем, чтобы получить необходимые знания, да и просто попробовать управлять им.

Садился в кресло командира корабля Ярослав с каким-то непонятным чувством — то ли неопределенности, то ли боязни разочарования, то ли легкой боязни. А скорее всего, со всеми сразу. Привычно сев в него, он лишний раз поразился тому, какое удобное кресло капитана. Расслабился, уже привычно представил себя капитаном корабля. И сразу раздался голос Странника: