Юрий Погуляй: Шут из Бергхейма

Поэтому сейчас я был начеку. Третьего вайпа мне не простят несмотря на все мое обаяние.

— Ой-ой, — звонко воскликнул женский голос оповещения.

Пол вспучился, из-под него полезла белая сфера, похожая на шаровую молнию. Всплыла и двинулась к забившемуся в самый дальний угол Кларку. Охотник, больше похожий на оживший ходячий куст из-за опутывающих его доспех веток, бил по боссу автоатакой. На все подобные тактики Валько всегда ставил Кларка. Сфера должна была схватить самого дальнего от нее человека, сфокусироваться и доползти до него (разумеется, как можно позже, но уйти от этого рока никак нельзя).

— Ножками-ножками шевелим!

— Отец мой! Ты говорил, что никогда не оставишь меня. Но вместо тебя со мною были лишь тени! Где ты, отец? — громыхал лорд.

Танки забивали оптовую партию нечисти прямо на входе в зал. Отрабатывали блатное положение. Валько отдавал им лучший шмот. В клане с этим никто не спорил, одетый танк — счастливый рейд. Тем более что и Табуреддкин, и Мезарка ребята были ответственные, лояльные и понимающие, что роль танка, это не только носить щит да долбить босса в морду.

Но подтрунивали над их привилегированным положением — постоянно.

— Буренка, сэйв! Остальные прожались! — гаркнул Валько.

Трещины достигли стен, и отовсюду в нас ударил черный свет.

«Плач об отце» наносит 400 урона тьмы. 1600 заблокировано. Ваше здоровье 1350/1950

Полоса здоровья тут же полезла вверх. Буренка затянула восстанавливающую песнь. Жрица в сексуальном белье кружилась посреди рейда, и я старался в ее сторону не смотреть хотя бы по той причине, что Буренка — это Миша из Челябинска, студент-второкурсник с очень развитым чувством собственной важности.

— Кларк, сука! — взвыл Валько. — Кларк! Мускул сэйв, млять!

Охотник уткнулся носом в стену и упорно пытался пробежать ее насквозь. Сейв его почти спас, но вот сфера, неторопливая, неумолимая, доползла до зависшего рейдера. Вспышка.

— Спасибо, папа! — прогудел босс в ослепительном белом. Я попятился, промаргиваясь. Дело бесполезное, но от инстинктов не уйдешь. В молочном мире постепенно проступил храм мертвых, с потрескавшимися черепами на колоннах.

— На ком сфера? Кайтите!

— Ой-ой. Ой-ой! — заверещало оповещение. Внизу проплыло:

«Слеза отца» наносит 900 урона смерти. 1300 заблокировано. Ваше здоровье 1050/1950.

— Хилы, тащите, родные. Да на ком сфера, убогие?!

Рейд жался в сторону от ползущего к нему искрящего сгустка. Танки расправились с мелочью и потащили босса на место, перехватывая его крошащие удары.

— Сука, посмотрите, млять, ваши дебафы! — орал Валько. — Вызовите их и посмотрите! Быстро!

Сфера набирала скорость, приближаясь. Я выглядывал, в кого же она целится, пятился вместе со всеми, сжимая бесполезный Клинок Ста Сожранных Душ, и понимал, что это вайп. На Штайнессере! Третий! Что за день-то такой?

— Викинг, млять! — ото льда в голосе рейд-лидера я покрылся потом. Что значит Викинг? Я тут причем?

И вот именно в этот момент я увидел иконку дебафа «вас преследуют». Чертова строчка с уроном закрыла ее напрочь, оставив только красную рамку. Нет, все-таки, эти дополнительные настройки — прекрасное изобретение, но, думаю, в рейде никто так сейчас не считает. Героический прыжок откатился, я оттолкнулся от пола и сумасшедшим кузнечиком-переростком вылетел из толпы.

Как раз навстречу слезе. Уже в полете понял, что ошибся еще раз. Сегодня явно не день Егорки…

— Походу, Элвис покидает здание, — сказал я, глядя как ко мне приближается сверкающая дрянь. Шлеп. Звяк. Вспышка. Все белое. Из белого проступил череп в рогатом шлеме, из глазниц клубился дымок.

Смертельный урон. Прочность ваших вещей снижена на 30%

Один за другим погасли фреймы танков. Сейчас я видел только интерфейс, как в старые добрые, докапсульные, времена.

Наверное, лорд-нытик впечатал братьев-северян в растрескавшийся пол. Под дебафом дезориентации те и защищаться не могли. Половина рейда легла слегла после того, как я словил сферу.

— Викинг, гребанный ты рак! — крикнул кто-то.

— Да ты охерел, Викинг!

— Отец! Они послужат тебе с толком! — радостно ревел лорд Штайнессер, отправляя в пустоту оставшихся рейдеров.

Стыдно — не то слово.

Одна за другой схлопнулись все тридцать панелей. Последним пытался выжить наш разбойник, из новичков, но его зашибло аурой.

— А че тут случилось, пацаны? Я отходил, — попытался отшутиться я. Раньше такое прокатывало, но теперь ты лежишь в своем электронном гробу, и если встанешь — то выйдешь из игры. Где-то так, как вышел Кларк.