Тери Терри - Разрушенная

— Привет. — Я слышу голос, пронзающий тишину, и подпрыгиваю. Голос мне знаком.

Я встаю, поворачиваюсь. Смотрю на нее, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты была подругой Кайлы? — спрашивает мама.

— Мы разве не знакомы?

Она сводит брови. Выглядит заметно старше, хотя с нашей последней встречи прошло так мало времени. Глаза уставшие, красные.

— Прости, мы встречались?

Слезы закипают в глазах. Снимаю очки, отвожу свои темные волосы на одну сторону, слегка морщусь, потому что их тяжесть еще причиняет боль.

— Это я, Кайла, — шепчу ей.

Мама бледнеет, трясет головой.

— Мама? — Протягиваю к ней руки, но она вдруг отступает, обводит взглядом церковный двор и дорогу за ним.

— Надень свои очки, — говорит она и, когда я подчиняюсь, берет меня под руку. Тащит вниз по дорожке за церковь, потом из ворот в расположенный рядом лес, шагает быстро. Тропинка вьется, затем расходится, и мы выбираем менее натоптанное ответвление.

Наконец она останавливается. Слегка задыхаясь, поворачивается и смотрит на меня.

— Это действительно ты. С тобой действительно все в порядке.

У меня опять льются слезы, потом и у нее. Она притягивает меня и крепко обнимает. Мы надолго замираем в молчании.

Выплакавшись, она отстраняется.

— Твои волосы? — Мама протягивает руку, чтобы потрогать. — ТСО?

Я киваю.

— Как? Нет, не отвечай! Это… — она колеблется, — это лордеры?

Качаю головой.

— Они не знают, где я. И это не они пытались убить меня, но по какой-то причине объявили, что я погибла. Не понимаю, почему.

— Значит, это была не их бомба. Дэвид говорил, что не их, но… — Она пожимает плечами; нет необходимости заканчивать предложение. Она ему не поверила. Как мама могла верить своему опостылевшему мужу после того, что он нам устроил?

— Нет. Это сделали АПТ.

Она бледнеет.

— Они преследуют тебя?

Я пожимаю плечами.

— Думают, что я предала их лордерам.

— Ты это сделала?

Трясу головой.

— Ненамеренно. Лордеры отследили мою дорогу к ним. — Про остальное я не рассказываю — о том, что пошла против планов Нико. Что отсутствовала на встрече мамы и всей семьи с премьер-министром и Нико не смог взорвать бомбу, которую я, сама того не зная, носила на себе. Что вместо этого отправилась выручать доктора Лизандер, моего врача, которая находилась у Нико в плену. Ту самую, что изобрела Зачистку. Если Нико узнает, что я все еще жива, им овладеет безудержное желание отомстить; для него это станет личным делом.

— Тогда, возможно, оно и хорошо, что лорде-ры объявили тебя погибшей. Может, в АПТ им поверят. — Она касается моей щеки. — Я так рада, что ты жива, но зря ты пришла сюда. Это слишком опасно. И как тебе в голову взбрело искать меня здесь? Я сама не знала, что загляну. Просто вышла прогуляться, ноги сами принесли.

— Я не угадывала. Думала, ты на работе, собиралась перехватить там. Не могла уехать и оставить тебя с мыслью, что я погибла.

Мама снова крепко обнимает меня.

— У тебя есть надежное укрытие?

— Думаю, да. Попозже постараюсь переслать тебе весточку.

— Не надо. Так безопасней.

— Что насчет Эми? Как она?

— Она потрясена. Но я не могу рассказать ей о тебе. По крайней мере, не сейчас.

Опять плачу. Эми стала моей старшей сестрой с тех пор, как меня после Зачистки распределили в ее семью. Не имеет значения, что я жила у них всего несколько месяцев; Эми никогда сознательно не причиняла мне зла. Но сможет ли она сохранить такую важную тайну?

— И для нее будет лучше, если не узнает, — говорит мама. — Я о ней позабочусь.

— Знаю. Все нормально.

— Звонила доктор Лизандер, прислала цветы. Кажется, по-настоящему горюет о тебе.

Еще одна волна боли. Доктор Лизандер заслуживает того, чтобы знать правду, но безопасного способа сообщить ей обо мне нет.

Мама смотрит долго, словно запоминает мое лицо, потом целует в щеку.

— Я лучше пойду. Выжди немного и тоже уходи. — Еще раз крепко обнимает меня, отворачивается. Чуть ли не бегом удаляется по тропинке.

Прислоняюсь к дереву и обхватываю себя руками.

Как много боли — маминой, Эми, моей. И эта шарада с похоронами. Ради чего? Зачем лордеры делают вид, будто я погибла?

Чуть позже бреду через лес. Дойдя до церкви, выглядываю за ворота, но никого поблизости не замечаю. Сажусь на велосипед и отправляюсь в обратный путь к дому Мака.

Вскоре с неба начинают падать и кружиться вокруг тяжелые белые хлопья снега. Я протягиваю ладонь и ловлю их на лету; они покрывают шапку, волосы, делают их из каштановых белыми. Изменяют всю мою внешность. Снег валит на землю, крутить педали все трудней, и немного погодя я слезаю с велосипеда и веду его рядом.