Марк Черазини: Годзилла 2000

В тот момент, когда ракета разорвалась, Раптор чуть не рвали на части последние разряды Кинга Гидоры. По всему кораблю отключилось электрооборудование, возникло возгорание в ракетных отсеках и вблизи топливных баков.

Мартин изо всех сил старался сохранить Раптор в воздухе, но все это было бесполезно. Воздушный корабль накренился набок, и пока Кип боролся с управлением, левые лопасти несущего винта врезались в Южную башню и раскрошились.

«Катапультируемся! Катапультируемся!», закричал Пирс, когда погибающий Раптор стал падать на улицу далеко внизу…

Всем своим весом Северная башня обрушилась на Кинга Гидору, давя тварь тоннами стали, камня и стекла. Нижний Манхэттен сотрясся, когда это здание развалилось на спине Кинга Гидоры. Космический монстр вскричал от боли плачущим воем. Годзилла же тем временем с трудом поднялся на ноги.

Доисторический монстр уставился на груду разбитых обломков, а Мотра тем временем кружила у него над головой. Годзилла сузил глаза, чего-то ожидая.

Внезапно, как Феникс, вырывающийся из пожиравшего его огня, Кинг Гидора выскочил из обломков и взмыл в небо. Две оставшихся его шеи, корчившиеся и извивавшиеся от страха, вопили и стенали. Космический монстр полетел в сторону Атлантики.

Но и тогда, когда он бросился бежать, Годзилла поразил его вдогонку вторым сильнейшим разрядом радиоактивного огня. Тварь снова вскричала и увеличила скорость.

Годзилла проследил за тем, как Кинг Гидора, за исключением своей центральной головы, пролетел мимо острова Либерти к открытому морю, по-прежнему изливая свою золотистую кровь из страшной, смертельной раны.

Мотра, погнавшись за ним, понеслась над океаном прямо за Кингом Гидорой.

Годзилла, вдруг оставшись один, зажмурился, рыкнул и размял свои могучие передние лапы. Затем он поднял голову к задымленному небу.

По каньонам Манхэттена разнесся заключительный, тримуфальный и угрожающий рев монстра. Затем, презрительно взмахнув своим огромным хвостом, могучий кайдзю повернулся к Нью-Йорку спиной и вернулся к берегам реки Гудзон.

Раскатисто и удовлетворенно рыча, Годзилла вошел в холодную реку и неуклюже двинулся в сторону открытого океана… своего дома.

Когда весь экипаж Раптора-Один спускался с задымленного неба на парашютах, город вновь заволокли низкие грозовые тучи.

Еще до того, как команда «G-Force» приземлилась посередине Бродвея, столкнувшись ногами с асфальтом, на землю стали падать мягкие и нежные снежинки. В течение часа разрушенный город был накрыт одеялом чистого белого снега, потушившего пожары и ставшего своего рода сигналом того, что этот длинный и страшный кризис, наконец, завершился.

Соединенные Штаты Америки.

Ближе к вечеру команда «G-Force» была эвакуирована на вертолете из руин Нижнего Манхэттена. Во время катапультирования никто никаких серьезных травм не получил, хотя Мартин вывихнул лодыжку, поскользнувшись на снегу.

Тоби увидел Лори по INN, когда она приземлилась на вершине Эмпайр-Стейт-Билдинг. Он направил туда армейский вертолет «Блэкхоук» с эвакуационной лебедкой, чтобы забрать ее оттуда и доставить в аэропорт «Ла-Гуардия». Вертолет вернулся с Лори, репортером INN, который ее интервьюировал, и остальной частью его съемочной группы.

Так что Ник Гордон заполучил свой сюжет, а также эксклюзивные интервью со всей командой «G-Force».

Все в «G-Force» были несказанно рады, обнаружив Лори живой и невредимой. Ее эмоциональное воссоединение со своими друзьями показали по ТВ всему миру. Даже генерал Таггарт украдкой смахнул слезу, когда Лори выскочила из «Блэкхоука» и помчалась к ним.

Лори не помнила ничего из того, что с ней случилось после того, как она катапультировалась над Национальным лесным заповедником Ганнисона, и до того момента, когда она приземлилась на вершине Эмпайр-Стейт-Билдинг на Манхэттене. Но она знала, что спастись ей помогла Мотра, так же, как она помогла Годзилле спасти мир.

Во время разбора полетов Пирс не мог отвести глаз от Лори. И хотя она была в самом центре внимания, Лори также не смогла не бросать на него долгие взгляды.

Доктор Маркхэм улыбнулась.

«А это уже становится интересно», подумала она.

Уже перед закатом первого дня нового столетия народ Америки стал делать первые, робкие и неуверенные шаги в будущее.

На холодных, бесплодных, открытых всем ветрам равнинах разоренного Канзаса Элеонора Пистер возвратилась к развалинам фермы своей семьи. Они мало теперь походили на то место, где она выросла. Дом теперь представлял собой одни развалины, от амбара и силосной башни не осталось и следа. Но Элеонора Пистер была полна решимости начать всё заново.